Неожиданное препятствие в виде Урсулы сильно ударило ему по нервам, мысли его задергались, заметались, и он начал жалеть, что разобрал и выбросил пистолет.
Джесу совсем не был готов к еще одному убийству, но уверил себя, что это последнее, что он должен сделать, чтобы отстоять свою новую, безмятежную жизнь.
Он взял с собой только перчатки и острый нож и, пока добирался до дома девушки, пытался придумать, как все обставить, чтобы это выглядело как суицид.
Она встретила его возбужденная до предела.
– Ты был на парковке! – тут же выкрикнула она еще на пороге, и он поспешил войти вовнутрь и сразу закрыл за собой дверь. – Что ты там делал? – Она все еще ждала разъяснений.
– Это все на основании той песни? Ты же сама… – Джесу тянул время.
– Я ее вспомнила, только когда услышала от тебя! – Голос ее сорвался на визг, жилы напряглись.
– Выпей воды, – предложил Джесу, игнорируя ее вопли и доставая перчатки.
– А серые круги вокруг ран?! Откуда ты про это знаешь?! Значит, ты видел трупы! – Она вдруг зарыдала и опустилась на стул.
Джесу не мог больше слышать этот вой, он надел перчатки, подошел сзади и схватил ее за горло.
Она почти не сопротивлялась. Он только придавил трахею и, чтобы не оставлять отпечатков на коже, докончил дело подушкой. Быстро раздел, положил тело в ванну, напустил горячей воды и надрезал вены.
Кровь лениво сочилась из ран, расползаясь причудливыми узорами и медленно окрашивая воду.
К своему ужасу, он увидел, как на горле трупа проступают темные пятна.
Возвращаясь домой, он был как в забытьи – все внутренности живота тряслись, как будто существовали отдельно, зубы стучали, и этот звук отдавался в ушах неровной дробью, а в голове бил набат.
Ничего не соображая, он вошел в квартиру, зажег конфорку и сел перед плитой, протянув ладони к огню.
Погода стояла уже теплая, и отопление давно отключили, но мурашки разбегались по спине, а холодную дрожь невозможно было остановить.
Он не помнил, сколько просидел в полном трансе, а пришел в себя, когда почувствовал запах гари.
Рукав рубашки, оказавшийся близко к пламени, начал тлеть.
Чтобы успокоиться, ему надо было с кем-то поговорить. И он тут же вспомнил про Лолу и помертвелой рукой набрал ее номер.
Пресс-конференция закончилась, и журналисты, еще возбужденные от общения с представителями полиции, которые наконец-то раскрыли все секреты этого преступления, выходили из бетонного здания.
– Да уж… – протянул Стефано. – Значит, для Умберто этот музей с гробницей Джульетты стал сакральным местом, связанным с Терезой, поэтому и пришел туда поплакать.