– Жди чек, мудила.
Теонор подошел ко мне с ликующим видом.
– Да мне плевать на твой Дар, воскрешайся и возвращайся сколько захочешь, – его лицо исказилось в мерзкой горделивой гримасе, – Я буду убивать тебя раз за разом! И Земля будет моей, в этом не сомневайся.
– Теонор. – я улыбнулся, – Никак ты, бл*ть, не научишься.
Глаза закрылись сами собой.
Что не говори про смерть, а будни скрашивать она умеет неплохо.
***
Какого хрена?
Кричать и нервничать не в моих привычках, но… какого хрена?!
Просторная, светлая комната с широким окном. Мятно-зелёные стены. Впереди и чуть сбоку – зеркало в деревянной раме. Дерево… это ещё что за экзотика? В моей рекреационной камере дерева отродясь не водилось.
И я здесь, лежу и не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Гляжу на отражение в зеркале, а в нём – восемнадцатилетний пацан, укрытый одеялом и неподвижно глядящий в одну точку. Ситуация.
Что сказать? На самом деле я давно уже не пацан. Я средней руки аристократ Галактической Империи; наместник парочки захолустных планет и всё такое. А мой возраст… скажем так, он сильно превышает цифру 18.
Обычно всё происходило просто. Уникальный Дар позволял мне переносить сознание в тела клонов. Если бы этот фокус попытался провернуть кто-то другой, так бы не вышло: клон бы получил его память, но «оригинал» всё равно был бы мёртв. Я – другое дело. В некотором роде, я бессмертен – главное, следить, чтобы не кончались клоны и время от времени обновлять запас.
Клоны-болванки заготовлены заранее на всех крупных планетах галактики. Порой я даже убивал себя сам, чтобы не тратить время на долгий перелёт, а просто очнуться в нужном теле. И на Земле клон тоже, разумеется, был заготовлен заранее…
Вот только вместо этого я оказался в теле какого-то паренька. Парализованного, к тому же – я не мог даже дёрнуться, не говоря уже о том, чтобы встать.
«Ау?»
Никакого ответа. Похоже, в этом теле, кроме меня – никого. Сознания нет, просто безжизненная оболочка. Возможно, поэтому меня сюда и затянуло?
Ладно. Спокойно, спокойно. Паникой делу не поможешь, а вот логикой – очень даже.
Как там говорится? В любой непонятной ситуации – делай всё, чтобы ситуация стала понятной. Правило, которое не имело исключений. Вот только… как понять, что происходит, если я даже пошевелиться не могу?
Ясно одно: что-то пошло не так. Попытаемся разобраться, что именно.
Итак, зеркало в деревянной раме висело чуть сбоку, поэтому и видел я себя лишь краем глаза. Но этого хватало. Кровать, по всему судя – больничная койка. На ней, укрытый по шею – юноша бледный со взором… потухшим. Капельница с какой-то прозрачной жидкостью, надсадно пищащий аппарат над ухом. Лицо – как у покойника: худое, даже тощее.