В общем, либо это и правда так, как я себе навоображал, либо хранитель узнал откуда-то еще. Надо вытрясти из него этот «свой источник информации». Не нравится мне, что все прямо как маслу…
— Может, — киваю. — Я посмотрю, вдруг что интересное найдется.
Мы еще долго сидим на кухне, парни делятся новостями, большую часть которых я не понимаю, возвращаясь к мысли об изучении родов.
Хоть как-то буду втыкаться в эти призывы, воззвания и бесчисленные доспехи, ярости и прочие слова. Простые слова, но совсем с иным значением.
Расходимся, когда уже давно и бесповоротно темнеет. Зовем, и еще раз искренне восхищаемся трудами Филиппы Матисовны.
Добрая женщина умудряется впихнуть Богдану внушительный кулек с пирожками. Да, видно же — парень не доедает. Расшаркиваемся у дверей под внимательным взглядом дворецкого.
В сон меня начинает клонить в тот самый момент, как только понимаю, что поспать перед ночным бдением не удастся. Что же, делаю ставку на крепкий молодой организм — должен выстоять. Короткая прогулка до храма лишь немного меня освежает.
Антея встречает меня на ступеньках у входа. Делает краткий инструктаж, настойчиво велит воззвать к богам, провожает внутрь и со скрипом закрывает за мной дверь. Перед рассветом меня сменят, а до тех пор я остаюсь в одиночестве.
В главном зале царит тишина, даже не слышно треска пламени светильников. Именно это, настоящий огонь, мне и предстоит поддерживать всю ночь. Подливать пахнущее травами масло, поправлять фитиль. И делиться капелькой силы.
Мне сначала неуютно одному посреди пустого огромного храма. Я преувеличенно бодро делаю первый обход по периметру. Вглядываюсь во все темные углы. И успокаиваюсь — даже паутины там нет. Чисто, тихо и прохладно.
Подхожу к гигантской статуе бога Упуаута. Мужское тело со звериной головой словно наблюдает за мной с высоты третьего этажа. Задираю голову до хруста в шее.
Ну что, бог-покровитель, поможешь непутевому подопечному?
Тревожное ощущение чужого взгляда заставляет меня обернуться. Внимательно разглядываю тени у дальней стены. Ни шороха, ни движения — показалось. Поворачиваюсь обратно.
И застываю, как эта статуя. У подножия, в паре шагов от меня, стоит огромный белый волк. Его глухое рычание далеко разносится по пустому залу, а светящиеся голубые глаза хищника смотрят прямо на меня.