В другом, седьмом видении Хильдегарда возвращается к «двум порядкам — ангельскому и человеческому» и говорит, что «Бог испытывает истинную радость от ангельского славословия, как и от святых дел человеческих. Конечно, ангел постоянно пребывает пред лицом Бога, а человек непостоянен; потому человеческих дел иногда недостаточно; в ангельском же славословии никогда нет недостатка».
Пятое видение созвучно книге Откровения, которую Хильдегарда открыто цитирует. Описание главного образа в этом видении значительно отличается от его описания в других. «Я увидела земной круг, разделенный как бы на пять долей: одна — на востоке, другая — на западе; третья и четвертая — на юге и на севере, пятая — в центре». Каждая из них видом напоминает натянутый лук. Одна светоносна, тогда как запад отчасти покрыт тьмой; южная же доля разделена на три части: две представляют «наказания, а посреди них — чудища, придающие ему устрашающий вид. (…) В восточном направлении, поверх изгиба земного и на некоторой высоте, я различила красный шар, окруженный кругом цвета сапфира. У обоих слева и справа выступали крылья, поднимались с обеих сторон, а затем изгибались и, смыкаясь друг с другом, продолжались до половины земной окружности, которую они охватывали (…). Из этого шара до середины крыльев выходила дорога, над которой блестела яркая звезда». Из последующих пояснений становится понятно, что речь идет о земном шаре, который разделен на пять частей; а все в целом являет собой фигуру человека. «Земля являет образ человека. (…) Человек идет к спасению души, ведомый пятью чувствами, позволяющими ему удовлетворять свои нужды».
Дальше Хильдегарда, говоря о разных временах — времени Адама, времени потопа, времени ожидания Христа, — использует цитаты из книги Откровения. Наконец появляется черный конь и наступает время, последовавшее за Страстями Христовыми. Затем ему на смену является бледно-зеленый конь, «означающий время, на протяжении которого все, что сообразно закону и полноте праведности Божией, будет, в некоем всеобщем окаменении, почитаться за ничто. (…) В это время на земле произойдут войны, земные плоды иссякнут, люди будут умирать внезапной смертью, а животные — наносить им смертельные укусы. Древний змий возрадуется обо всех этих карах, которые обрушатся на душу и тело человека; ведь он сам утратил небесную славу и желал бы, чтобы и человек лишился ее. (…) Змий возрадуется и воскликнет: „Позор создавшему человека, ибо тот отрекается от своей формы, от естественной любви, от любви к женщинам“. Так дьявольское искушение породит преступников и совратителей, ненависть и беззаконие дьявола, разбойников и воров; а мужеложство — самый безобразный грех, корень всех пороков. Когда же эти пороки в народах умножатся, устроение закона Божия распадется и Церковь будет поражена подобно вдове. Князья и богатые будут изгнаны своими слугами и побегут из города в город; благородные будут уничтожены, богатые обнищают (…). Несомненно, древний змий и другие духи не утратили совершенства формы, но они так и не оставили надменность своего разума».