Подробно объясняю им, что нужно будет делать. Они нерешительно переглядываются.
— Вспомните, как вы впервые ощутили Силу. Сотворите молитву Иешуа, чтобы снова призвать Свет. Учитель услышит вас, поверьте, и не оставит без помощи! Появится свет — и вы сразу увидите черноту в этой страшной ране, которую нам нужно будет изгнать. Иначе исцеление не начнется, и рана не закроется. Руками самой раны не касаемся, только направляем на нее Силу. Я уже делал такое в Храме, и даже не с одним раненым. Но у вас сейчас сил больше, чем у меня, так что вы будете лечить, а я прослежу, чтобы все было в порядке. Ну, с богом, братья…
Я осеняю себя крестным знамением и подношу к губам крестик. Апостолы повторяют за мной и погружаются в молитву. Через какое-то время я вижу, как и скрижаль, и их руки начинают светиться знакомым светом…
Не знаю, как у хирургов хватает терпения и сил работать в операционной целой бригадой. Я весь издергался, наблюдая, как Иаков с Матфеем неумело «гоняют черноту». Понятно, что опыта у них вообще никого, и представлений о человеческой анатомии тоже ноль. Но сегодня их однозначно вела рука Бога. И когда рана все же перестала кровить и начала затворяться, я не смог сдержать вздоха облегчения. Стыдно признаться, но я сам не был до конца уверен в нашем успехе, хоть и демонстрировал апостолам обратное. Сапожник — без сапог.
Внутреннего кровоизлияния я не увидел, только начинающийся отек мозга, но с ним мы справились достаточно легко. Он просто незаметно рассосался, стоило апостолам направить на него поток силы.
— Как же это…? — лекарь уставился на затянувшуюся рану, отказываясь верить своим глазам.
— Сила молитвы — устало улыбнулся Иаков, подначивая пожилого мужчину
— И вера в Бога — добавляю я — Скажи, лекарь, а много ли тяжелых раненых сегодня?
— Слава богам, таких тяжелых ранений больше нет! И убитыми мы потеряли немного — всего человек пятнадцать. Но вы ведь не…?
— Нет, воскрешать убитых мы не умеем. Это только Иешуа было под силу.
— Префект жив?! — ворвался в шатер Аппий Марон, стаскивая на ходу шлем, украшенный красным гребнем — Как он?
В запыленных позолоченных доспехах, еще разгоряченный недавним боем, и оттого напоминавший движениями хищного зверя, легат выглядел опасно и внушительно. Все присутствующие в шатре дружно повернули головы в мою сторону.
Я устало вздохнул:
— Жить будет…
— Слава богам! Это ты его спас, Марк? Как тогда в Храме легионеров?
— Мы — я приобнял за плечи смущенных апостолов — Без помощи Матфея и Иакова я бы сейчас его не вытянул.
— Слышал, ты еще и «царя зилотов» из гастрафета подстрелил? Я отмечу твои заслуги в донесении в Рим. Можешь рассчитывать на дубовый венок!