— Парфяне не враги Иудее!
—Конечно — насмешливо киваю я — ровно до тех пор, пока существует сильный Рим. И его легионы стоят на границе в Сирии.
Первосвященники снова недовольно сопят, но возражать не торопятся. Потому что по существу возразить им опять-таки нечего. Уж кто, кто, а парфяне клювом щелкать не будут и быстро приберут к рукам беззащитную Иудею. Разговоры о добрососедстве в миг обернутся ее завоеванием. Ибо парфяне военную слабость презирают — они понимают и ценят только силу. И по-настоящему достойный противник у Парфии только один — Рим. Но Тиберий, следуя заветам Октавиана, предпочитает не испытывать судьбу и не воевать с ней. Еще со времен Августа оба противника строят козни друг другу исключительно руками союзников. Холодная война — вот лучшее определение, характеризующее нынешние отношения двух великих соперничающих держав.
— Примас, там пришли ученики Мессии — прерывает мою пикировку с «Хаттабычем» Гней
— Пригласи их. Им тоже нужно поучаствовать в нашем разговоре.
Среди первосвященников поднимается недовольный ропот. Наивные… Они правда думали, что после случившегося в Храме все останется по-старому?! Вот уж нет. Религиозно — идеологическая вольница закончилась.
В зал заходят апостолы. Впереди, как всегда, Петр — он самый решительный и самый уверенный изо всех. За его спиной сплоченной группой стоят Андрей, Иоанн, Левий Матфей и младший Иаков — тот, который Алфеев. А Иакова Заведеева — брата Иоанна — и Фомы с ними сегодня нет, видимо их отправили в Галилею, чтобы вернуть в Иерусалим Марию и остальных апостолов.
Я, улыбаясь, подхожу к ним, по очереди тепло обнимаю каждого. Делаю приглашающий жест, показывая на пустые кресла:
— Здравствуйте, братья! Присоединяйтесь к нам, садитесь поудобнее.
— Мытари… — презрительно морщится один из первосвященников, узнав среди апостолов Матфея и Иакова младшего — А остальные кто?
— Рыбаки. А я рядовой легионер. А под окнами на площади перед Храмом стоят простые горожане и паломники. Торговцы и храмовые стражники. И что?!!! Разве это мешает всем нам верить в единого Бога? И наш Мессия тоже был плотником, хоть и из рода Давидова. А кому станут нужны служители Храма и первосвященники, если мы — простые верующие в Отца нашего Небесного — отвернемся от вас, как вы сейчас воротите нос от любимых учеников его Мессии?
Держу долгую паузу, медленно обводя взглядом членов Синедриона, а потом смиренно заканчиваю свой пассаж
— Но если не будет учителей в Храме, тогда кто прочтет людям текст древнего Танаха? Кто им расскажет о пророчествах Исайи и Захарии? А премудрости Соломона — кто тогда их будет толковать? Так что мы с вами все связаны между собой. И каждый из нас славит Бога так, как велит ему Завет, сердце и совесть. Вам не нравятся эти назаретяне, вы ненавидите римлян, недолюбливаете самаритян, презираете греков за их «распутный» образ жизни. Но разве не сказано в Торе: «Люби пришельца, ибо пришельцами вы были в Египетской стране»? Почему же вы раз за разом нарушаете заповеди, которым сами учите народ? Призываете братьев по вере к смирению, а сами полны гнева и гордыни? В чем тогда вообще смысл вашего служения Богу?