Я повторял «Излечение» раз за разом, но все без какого-либо результата. Если не считать за таковой все накапливающуюся мою усталость. Примерно после пятнадцатого заклятия вдруг сообразил, что мое тело меня не слушается, и я сползаю с табурета. Мир вокруг закружился, и я непременно бы приложился лбом о пол, если бы чьи-то сильные руки меня вовремя не подхватили, а потом все вокруг погасло.
Очнулся я в той же комнате, где и провел ночь. Только вот в этот раз я был не один, рядом, прикладывая мне ко лбу холодный компресс, сидела бабка Ларса. В этот раз мне удалось разглядеть глубокие морщины на ее лице. Увидев, что я очнулся, она тут же закрыло лицо тряпкой и поспешила выйти. Сев на край лежанки, потянулся. Вроде я не заболел, тело в норме, усталости и кашля нет. Пока осматривал себя, пришел Гордей.
– Ты извини, что попросил тебя то, что не по плечу. Я понимаю, что дело лекарское трудное, не надо мне было тебя просить. Только себя угробишь.
– Так! Отец! – вскочив на ноги, бодро хлопнул его руке. – Пятый пограничный никогда не сдается! Долго я в отключке был?
– Час.
– Ну вот! – Это было не так и плохо. – Веди к внучке, буду пробовать опять.
На самом деле я не верил, что девочка проживет столько, чтобы прокнул шанс на удачный исход заклинания. Она умрет раньше, чем оно сработает, я это знаю, но у меня нет выхода. Если я брошу умирающую девочку, то ни о какой апелляции и речи быть не может, ВИ не будет волновать, что это не настоящая девочка, а НИП… И вообще, может, это все этим ВИ и подстроено, чтобы протестировать меня. Не думаю, что так оно и есть, ну а вдруг? Слишком велика цена, чтобы я плевал на такие шансы.
В этот раз меня хватило на двадцать заклинаний, прежде чем я отключился. Конечно, никакого положительного эффекта я не добился, если не считать за таковой только то, что излечение теперь у меня стало четвертого ранга. В любой иной игре и при иных условиях давно плюнул бы на это занятие, мне не было никакого дела до того, умрет эта непись или же нет. Но то, что я думаю, было не важно, куда важнее как показываю себя для местного ВИ, по этой причине, едва очнувшись, наскоро перекусил копченым окунем и опять пошел в дальнюю комнату.
С каждым разом я держался все дольше и дольше, прежде чем отключиться. Но все равно девочке было только хуже и хуже. На девятый раз, когда солнце уже заходило, очнувшись, понял, что так дело не пойдет.
– Гордей, – обратил на себя внимание старосты. – Ты говорил, в деревне восемь детей.
– Да, – Норон выглядел очень уставшим, будто вместе со мной выматывал себя лечением.