Следующий оказался первоуровневым и испустил дух после трех магических критов. За это, получив всего одну сотню экспы, я апнулся на одинадцатый. Теперь у меня было пять свободных очков для распределения. Вспомнил, что урон от «Кулака ветра» скалируется от «силы», как и удары посоха и меча, и вложил очки в этот параметр. Тут же получив, помимо увеличения урона на процент за каждый стат, еще десять бонусных процентов за десятку в «силе». Манчкин в моей душе буквально взвыл и потребовал: «Еще скелетов, еще!»
Но взглянув на необходимый опыт для двенадцатого уровня, я немного пригорюнился. Его надо было ровно столько же, сколько я вообще набрал за все одиннадцать уровней до этого. Черт! Тут, похоже, не прямая прогрессия в эспе от уровня к уровню, а скачкообразная, этого я не люблю. Трудно при этом рассчитывать и планировать прокачку. Настроение, до этого момента отличное, упало в тартарары от одной строчки:
До следующего уровня 5 420 единиц опыта. (5 580 опыта, двенадцатый уровень достигается при значении 11 000 опыта).
Вот так вот…
Даже немертвые, что встречались все чаще и чаще, не могли мне уже поднять настроение. Как представлю, сколько мне их покрошить придется, так дурно становится. Нет, я, конечно, привычный, но тут так все как на самом деле, что никакого удовольствия от процесса гринда я не получал. Слишком тупы эти скелеты, предсказуемы и слабы. К тому же, убив еще парочку, по логам заметил, что количество опыта за убийство этого типа мобов срезано на пятьдесят процентов. Вот же пакость какая, да повесить того, кто это разрабатывал, да за его корявые ручонки, да над рекой полной крокодилов и опускать в эту реку его медленно, очень медленно!
Наконец-то мы забрались на какой-то холм, и ведьма, посмотрев вниз, заявила, что это место подходит. В недоумении оглянулся. Меня окружал уже привычный лес. Где храм-то разрушенный? Только камни какие-то раскиданы между деревьями и кустарником. Правда, на обычные валуны эти каменюки не походили, а очень напоминали осколки от надгробных плит. Все эти обломки валялись на небольшой площади, не превышающей пару гектаров, также в этой низине расхаживало без малого около сотни костяков. Если они все сразу на нас ломанутся, то шансов не будет никаких, разве что бросить старуху и бежать одному.
Но пока на нас никто не обращал внимания. Микла достала откуда-то жаровню, насыпала в нее каких-то трав, подожгла все это возникшим на ее указательном пальце огоньке и принялась жадно вдыхать едкий дым. Через минуту она прервала это занятие, посмотрела на меня и заговорила: