– Микла просила сжечь ее тело и прах развеять над водой, – сказал Гордею, который, пока я принимал водные процедуры, стоял рядом.
– Да. Я помню, она мне еще год назад говорила, что делать в случае ее смерти, – ответил мне староста.
За час, натаскав бревен с развалин и пепелищ, мы соорудили большой погребальный костер. Точнее, таскал я один, а Норон только немного помогал да показывал, что делать. В итоге через два часа после восхода на берегу лесного озера запылало яркое погребальное костровище. Гордей, едва появились первые огоньки, прочитал какую-то молитву. Я же стоял рядом и просто шевелил губами, якобы про себя также читая заупокойную.
Потом в полном молчании мы собрали пепел в глиняный кувшин, и Гордей ушел с ним на косогор, что возвышался невдалеке от деревни, и с его высоты, дождавшись правильного ветра, раскидал пепел. Я же вернулся в дом, где меня встретила очень красивая девушка лет восемнадцати. Несмотря на то, что одета она была в какое-то тряпье, под всеми этими тряпками угадывалась замечательная фигура, да и на лицо она была миловидна. Спрятав свой взгляд в пол, она прощебетала:
– Не пугайтесь, я Ларса. На кухне вас ждет каша.
Видимо, раньше эта девушка была заколдована в старуху, и судя по тому, что проклятие разрушилось после гибели ведьмы, именно она его когда-то и наложила. За этим явно кроется какая-то мутная и не очень лицеприятная история. Но расспрашивать вновь обретшую молодость женщину прямо сейчас я не стал, а просто отправился на кухню и плотно позавтракал.
Когда вернулся Гордей, ошарашил его своим предложением:
– Нам надо построить легкую телегу.
– Так это… – он даже растерялся. – Зачем? У нас даже самой захудалой лошади нет.
– Нам и не нужна такая телега. На востоке делают такие повозки, которые тащит за собой человек. Нам не надо ничего большого, надо такое, чтобы можно было погрузить твою внучку и увезти ее. Телегу буду я тащить за собой.
– Не слышал никогда о таком, чтобы человек, да сам в телегу впрягался.
– Не слышал – это не значит, что так не бывает, – пресек я его возражения. – Пойдем на улицу, покопаемся в развалинах, может, найдем что.
– Так дружина баронская уже покопалась, даже дверные петли поснимала, – попробовал отказаться староста.
– И разрушенные телеги, колеса деревянные утащили, да?
– Нет, вроде нет, – в сомнении протянул он.
– Или в Озерной не было телег никогда?
– Были, – тут же ответил Норон. – Как не быть-то? Только все целые у нас увели, когда девок увозили.
– А старые и разваленные тоже увезли?
– Это надо посмотреть, я не интересовался.