За этой работой как-то совсем незаметно пролетел весь день. Целый день потратил, думал, когда сделаю телегу, мне горы экспы за работу дадут, а нет, вообще ничего жадный ВИ не дал, ни одной единички опыта. Скряга он.
– Сегодня мы уже никуда не пойдем, – сказал я Норону, смотря за тем, как солнце уже наполовину скрылось за лесом. – А вот завтра поутру выдвинемся.
– Так… Может, не надо, а? Что идти-то неведомо куда, тут дом есть. – Вот вцепился как клещ он в этот дом-то!
– Если бы к этому дому не прилагались совершенно бесплатно, то есть совсем даром, еще и личи пробуждающиеся, да бароны-грабители западные, да мародеры по лесам шляющиеся, я бы с тобой согласился.
Не найдя, что возразить, Гордей, тяжело вздыхая и приволакивая ногу, пошел собирать нехитрые пожитки. Уточнил, не было ли у кого где в домах захоронок тайных? Мертвым все равно, а нам любые деньги будут в помощь. Но староста на это только головой покачал. Сказал, что у барона один из гридней был кладоискателем, всю деревню перевернули и все унесли с собой, что нашли. Сам Норон, несмотря на калечную ногу, пытался тоже что-то выискать, но ничего не нашел. А раз он с этим не справился за такое время, то без металлоискателя я тут точно ничего не обнаружу. Увы, но тут металлоискатель за камином не завалялся, я, кстати, проверил, так, для успокоения совести, так что пришлось эту идею оставить и забыть о быстром обогащении.
Утром, уже по местной привычке, проснулся с первым утренним светом. Еще раз проверил свою легенду и принял решение. Пока я завтракал тем, что приготовила Ларса, наблюдал за Гордеем, который потерянной тенью ходил по дому, пугая детей.
– Норон! – позвал я его. – Сядь. Поешь. Впереди дорога долгая.
– Так не лезет ничего в рот. – Он все же сел, но услужливо поставленную ему девушкой тарелку от себя отодвинул.
– Ты не переживай так. Будет у вас дом.
– Где это? – тут же вскочил на ноги староста.
– В Шумилках, – не спеша уплетая вкусную уху, медленно ответил, стараясь, чтобы мои слова были поняты правильно. – Я же говорил тебе, дом у меня стоит в деревне родной. Пустой дом, не нужный никому. Будете жить там. Денег не возьму. Нет у меня семьи более, никого родного нет, вы моей семьей будете, моими родными.
– Это ж как так… – в удивлении проговорил Гордей и буквально рухнул на стул.
В углу тихо заплакала Ларса после моих слов. Черт, как так получилось? Чего она плачет-то, да и у Норона вон тяжелые слезы по щекам катятся. Что я не так сказал-то?
– Бабка Микла, погиб бы я без нее, там на древнем погосте, – отложив ложку, продолжил говорить. – Жизнь она свою отдала, чтобы я жил. Просила за внуком ее приглядеть, за Роганом. Груз на мне теперь великий. – Не переигрываю ли я с этими тяжелыми вздохами? Но вроде нет, все нормально, что девушка, что старик, слушают, уши развесив. – Как отвезу вас в Шумилки, так в город пойду и бумаги нужные выправлю, сыном он мне нареченным будет.