— Нет, конечно. Он бензиновый, как раз рассчитан на морозы. Иначе, — улыбнулся он, — в некоторых отдаленных местах электричество и отопление только летом бы были.
— Ну да, глупость сказала. — Я обернулась на Логинова. Он махал руками, кому-то что-то доказывая. Учитывая уравновешенность и малоэмоциональность моего мужчины, можно было догадаться, что разговор его очень сильно бесит. — Интересно, что там происходит.
— Пойду уточню. Может, мои слова возымеют на них какое-то воздействие, раз Жеку не слушают.
Он ушел, а я осталась возле так называемой карусели. Наконец звери остановились. В седле осталась одна Ангелина, остальные упали на матрасы. Что ж у нее за нервы-то, а? Так ловко удерживаться на светящейся козе, убив доктора и отправив в реанимацию двух своих друзей (возлюбленного даже — если верить слухам)?
Но некому было вручить ей победу. Арсений помог ей слезть с искусственного животного и поцеловал ей ручку. Она мурлыкнула в ответ.
Я так пристально за ними наблюдала, словно была какой-то маньячкой, пока Люська не дернула меня за руку.
— Ну что? — Я пересказала ей. — Арс?!
— Тише! Да.
— Покажи! — потребовала она, а я покрутила пальцем у виска. — Вы не взяли телефон?!
— Естественно!
Я вырвалась из ее цепких рук и пошла к своим. Пора бы уже заняться парочкой, допросить с пристрастием, как и хотел Женька. Он, однако, занялся другими вещами, как будто он начальник отдела не в своем банке, а здесь. Часто слышу, что профессия накладывает отпечаток. Так вот, быть шефом — тоже накладывает, и тут уже не важно, в какой сфере деятельности ты верховодишь. Главное — что ты верховодишь людьми и привык, что они тебе подчиняются.
Битву Женька выиграл. Или Саша — я точно не знаю, что именно возымело воздействие, но, как позже выяснилось, работники турбазы реально отказывались информировать гостей о происшествии. И теперь, вместо того чтобы выдать Геле законный приз, который она, стоя возле козы с важно поднятой головой, опираясь рукой о плечо Арсения, нервно ожидала, они объявили о несчастье. Когда общие ахи и вздохи немного утихли, Женька громко сказал:
— Когда мы трое ушли, — показал он глазами на меня и Александра, — доктор оставался среди вас. Потом, через небольшой промежуток времени, он оказался в деловом костюме, то есть успел переодеться, мертвый, на аллее между домами. Кстати, какой из номеров его? — спросил он работников, но они пожали плечами. Списка у них с собой не было. — А он один приехал? — Все молчали. Кто-то из толпы сказал, что вроде да. — Отлично. Тогда я хочу, чтобы каждый сказал мне, когда видел его в последний раз — и в костюме рыбы, и без.