— Идиоты! — только и могла я сказать.
— Катя, я для тебя старался! — простер ко мне свои объятия Евгений, но я не спешила в них падать.
Отослав Сашку за сладостями (рахат-лукум закончился, а больше я с собой ничего не взяла, и Женька не догадался привезти), я принялась параноить:
— Ты уверен, что он на этом остановился?
— Кто? Санек?
— Да! Ты же его почти не знаешь! Вы выдумали эту дружбу, но на самом деле используете друг друга! Ты — чтобы развлечь меня расследованием несуществующего полумистического преступления, а он — чтобы потом написать об этом статью и взять интервью у важных для его карьеры людей. Он надеялся, наверно, что Жданова его соведущим возьмет на своей новый проект, коли таковой случится. Вот я и спрашиваю тебя: ты уверен, что он не пошел дальше? Дурацкие качающиеся фонарики никого не заинтересовали. А вот нападение паука-птицееда впечатлило Жанну до глубины души. И по этому поводу она даже книгу решила написать. Вот чего он добивался!
— Кинуться в Жанну пауком — окей, я не в претензиях, но попытка убить Белоснежку и Огненного человека? Убийство Рыбы? Ты что! Он не мог. И потом, дело даже не в его личности как таковой. Просто так сильно рисковать ради эфемерного успеха какой-то одной статьи?! Ну выйдет статьи, а он сядет на долгие годы. В чем резон?
— Я не знаю, — вздохнула я. — А в чем резон такое устраивать для любого другого человека? Каков мотив? Это делает сумасшедший!
— Но Санек не псих, это очевидно. Это не он.
Я пожала плечами. Мне тоже нравился Александр, но других подозреваемых не было. Окромя разве что учителя русского языка, который ополчился на весь мир из-за того, что премии дают не тем, кто, по его мнению, их заслуживает. Про преступника он сам сказал, что тот действует «поэтично». Мог он так доказать, что вот, мол, вам настоящее творчество, а не какое-то «И восходит солнце», где персонажи знай себе расхаживают по кабакам? Для здорового человека мотивация так себе, но для фанатика — в самый раз.
Узнав, как эти придурки, сговорившись, устроили мне розыгрыш, я вскочила и долго ходила по комнате, размахивая в ярости руками, но в итоге вернулась в кресло. И вот теперь Женька отчего-то решил, что вправе присесть рядышком на подлокотник, да еще и начал наглаживать меня по руке, и я снова вскочила.
— Не трогай меня сейчас!
— Да что такого я сделал?!
— Если ты это не понимаешь, то нам вообще не о чем разговаривать!
Я резко обулась, схватила шубку и выскочила из дома, ударив при этом дверью вернувшегося Сашку. Он попытался что-то спросить, но я уже побежала по аллее. Не хочу с ними общаться.