По поводу чемоданов я имел полное основание кое-что припомнить Вулфу – «А я ведь вам говорил…», но решил, что он не в том состоянии. Предыдущим вечером он, в присущей ему манере, заупрямился и отказался принимать в расчет вероятность того, что нам придется провести ночь вне дома. Вулф стоял на том, что багаж нам не понадобится, но я, руководствуясь принципом, что человек предполагает, а располагает кое-кто другой, при помощи Фрица сам упаковал вещи Вулфа. Теперь, когда коридорный вошел вслед за нами в номер девятьсот два и положил оба чемодана на подставку для багажа, мне представилась чудесная возможность съязвить, однако я благоразумно решил приберечь колкость на потом.
Когда его пальто оказалось в шкафу по соседству с моим, Вулф снял пиджак, жилет, галстук, рубашку, прошел в ванную и вымыл лицо и руки. Выйдя оттуда, он натянул свой халат – желтый в тонкую черную полоску, достал шлепанцы, сел на стул, чтобы разуться, и сказал, чтобы я позвонил в обслуживание номеров и попросил прислать нам меню. Я напомнил Вулфу слова Роджерса о том, что в отеле «Латам» кормят терпимо, но не более того, и что лучший ресторан в городе находится всего в двух кварталах от нее.
– Меня это не волнует, – заявил он. – У меня нет аппетита, и вкус я все равно не смогу почувствовать. Я ем, потому что это необходимо. Ты отлично знаешь, что я не могу работать на пустой желудок.
Итак, он собирался работать.
Не припомню более унылой трапезы. Обед оказался вполне съедобным: устрицы, консоме, ростбиф, картофельное пюре, брокколи, салат, яблочный пирог с сыром, кофе. Мы съели все подчистую, но атмосфера была гнетущей. Хотя во время еды Вулф никогда не обсуждает дела, поговорить за столом он любит – о чем угодно, кроме работы, – и обычно так и делает. На этот раз он не произнес ни слова от начала обеда и до самого его конца, и я не делал попыток разговорить его. Допив вторую чашку кофе, он отодвинул свой стул от стола и буркнул в мою сторону:
– Который час?
– Двадцать минут девятого.
– Хорошо. – Он втянул через рот воздух вдогонку за ростбифом и выдохнул через нос. – Не знаю, понимаешь ли ты, в каком затруднении я оказался.
– Затруднение мы тоже поделим. Пятьдесят на пятьдесят.
– Только до определенной степени. Риски – да, но у меня особая проблема. Нас будут держать здесь до тех пор, пока не будет раскрыто это убийство. Я могу ускорить наше освобождение, вычислив убийцу, однако делать этого не хочу. Конечно, нельзя допускать, чтобы люди безнаказанно убивали других людей, но к поимке именно этого убийцы я предпочел бы не прилагать руку, так как он убил ненавистного мне субъекта. И что же в таком случае делать?