На СССР тех лет (да и никаких лет) нельзя смотреть как на единообразно устроенный мир. В одном и том же 1950 году здесь с почетом принимают прибывшего из Аргентины скульптора Степана Эрьзю и упекают в северные лагеря философа Льва Карсавина, уже давно не эмигранта, а скромного профессора Каунасского художественного института. Эрьзю награждают орденом, Карсавин умирает на нарах. Найти здесь логику трудно.
В 1946–1948 годах шла активная репатриация армян в СССР, их въехало тогда от 60 до 100 тысяч человек – цифры противоречивы, – причем некоторая (малая) часть этих армян была людьми русской культуры. Репатриантов размещали в основном в Армянской ССР, но небольшую часть направили в другие места – в Среднюю Азию и даже в Сибирь. В 1948 году из Франции были высланы (!) в СССР несколько сот слишком активных, на вкус французского МВД, «боль- шевизанов», взявших советские паспорта, но при этом не собиравшихся на коммунистическую родину. Между 1945 и 1949 годами не иссякали добровольные (и не очень) переселенцы из Маньчжурии. После того, как в Китае победили коммунисты, поток был на некоторое время остановлен.
«Советские люди» 40-х и 50-х никогда не могли взять в толк, зачем эмигранты возвращались. Замечательно, что для их сознания такой естественный (и правдивый!) резон, как тоска по родине, был полной ерундой – его с насмешкой отвергали все без исключения. Одно это уже блестяще свидетельствует о мировосприятии людей того времени и степени их доверия к советской пропаганде. Смесь страха и неодолимого интереса к «возвращенцам» блестяще описана в мемуарах Н. А. Кривошеиной «Четыре трети нашей жизни» (М., 1999). Практически возле каждого из них складывалось свое окружение, которое жадно ловило каждое его слово (если он был разговорчив) и трогательно боролось за его внимание.
Первого марта 1953 года начались передачи радио «Свобода» (первоначально «Освобождение»). На ее волнах в первые же годы прозвучали голоса множества известных эмигрантов. Среди них были дочь Льва Толстого Александра, писатели Борис Зайцев, Георгий Адамович, Глеб Струве, Гайто Газданов (в эфире выступал под псевдонимом Георгий Черкасов), Иван Елагин, историки Георгий Вернадский, Сергей Мельгунов, Сергей Пушкарев, Владимир Вейдле, бывшая актриса Московского художественного театра Екатерина Рощина-Инсарова, художники Мстислав Добужинский и Юрий Анненков, последний свободно избранный ректор Московского университета Михаил Новиков, авиаконструктор Игорь Сикорский, изобретатель кинескопа Владимир Зворыкин. Позывными радиостанции стали звуки «Гимна свободной России» композитора Александра Гречанинова – гимна, написанного им на следующий день после Февральской революции на слова Константина Бальмонта (оба стали эмигрантами). Гимн остался никем не утвержденным – Государственной Думы уже не было, Временное правительство не имело на то полномочий, но даже в 50-е годы немало людей в СССР, связанных с музыкой, знали, что это за мелодия (в эфир она шла без слов) и по секрету объясняли друзьям и знакомым.