— Это правда! — задумчиво сказал Го. — Я не подумал об этом! У меня в голове все смешалось… — Потом он добавил тихо: — Мне будет так одиноко…
Судья встал, подошел к нему и сказал:
— А дочка госпожи Лу живет у вас в доме?
— Да, — ответил Го со слабой улыбкой. — Очень славная девчонка! Моя жена очень полюбила ее.
— Тогда у вас есть долг, Го! — решительно сказал судья. — Как только дело госпожи Лу будет закрыто, вы удочерите девочку.
Го с благодарностью посмотрел на судью и печально сказал:
— Я был так расстроен, что даже не принес извинений из-за того, что не заметил гвоздь во время первого осмотра, ваша честь! Я надеюсь…
— Забудем о прошлом! — поспешно прервал его судья.
Го поклонился и трижды коснулся лбом пола. Поднявшись, он кратко сказал:
— Благодарю вас, ваша честь! — Поворачиваясь, чтобы уйти, он добавил: — Вы великий и добрый человек!
Когда Го медленно побрел к двери, судье показалось, что его ударили по лицу тяжелым кнутом.
Пошатываясь, он подошел к столу и тяжело опустился на стул. Он вдруг подумал о том, что Го говорил о сомнениях своей жены. «Радость проходит, остаются раскаяние и печаль» — она несомненно знала все стихотворение. «О, если б хоть раз новая любовь…» Голова его опустилась на стол.
После долгой паузы он выпрямился. В его памяти всплыл давно забытый разговор с отцом.
Тридцать лет назад, сразу после того, как он сдал свой первый экзамен на должность, он с воодушевлением рассказывал отцу о своих великих планах на будущее. «Думаю, Жэньцзе, ты далеко пойдешь, — сказал отец, — но будь готов к большим страданиям в пути! И ты узнаешь, что на горной вершине очень одиноко». В тот момент он запальчиво ответил: «Страдания и одиночество делают человека сильным, господин!» Тогда он не понял печальной улыбки отца, и только сейчас ему стал ясен смысл его слов.
Писец принес горячий чай, и судья медленно опорожнил чашку. Вдруг он удивленно подумал: «Как странно, что жизнь продолжается, будто ничего не случилось! Умер Хун, женщина и мужчина заставили меня устыдиться, а я сижу здесь и пью чай. Жизнь продолжается, но я стал другим. Она продолжается, но я больше не хочу участвовать в ней».
Он был совершенно измотан и думал о покое, жизни в уединении. Но потом он понял, что ему это не удастся. Уединяться могут люди, не имеющие обязательств, а у него их слишком много. Он поклялся служить государству и людям, женился и народил детей. Он не мог отказаться от всего этого и сбежать, как трус, от висящего над ним долга. Придется продолжать.
Приняв такое решение, судья погрузился в раздумья. Вдруг отворилась дверь, прервав его размышления. Ворвались трое его помощников.