— Обе женщины — дочери крестьян с юга. Родители продали их своднику прошлой осенью, когда в тех краях случился сильный неурожай. Он привез их сюда, в Бэйчжоу, и продал в один из публичных домов при рынке. Владелец поместил их в этот частный дом и несколько раз заставлял разыгрывать трюк с шантажом, который они применили и вчера. Не думаю, что они плохие девушки, им ненавистен образ жизни, который они вынуждены вести, но ничего поделать не могут, поскольку продажа была произведена по закону и у владельца публичного дома есть расписка с подписями и печатью их родителей.
Судья Ди вздохнул.
— Знакомая история! — сказал он. — Однако, поскольку их владелец использовал дом, не имея лицензии, мы кое-что все же можем сделать. Как эти негодяи обращались с женщинами?
— Это тоже обычная история! — ответила госпожа Го со слабой улыбкой. — Их часто били и заставляли много работать — убирать дом и готовить еду.
Она поправила капюшон легким движением изящной руки. Судья не мог не отметить, что она и в самом деле необычайно привлекательная женщина.
— Как правило, наказание за содержание дома без лицензии, — заметил он, — крупный штраф. Но в данном случае это не решит проблему, владелец заплатит штраф и вернет свое за счет девушек. И все же, поскольку у нас есть против него обвинение в шантаже, мы объявим соглашение о продаже недействительным. Раз вы говорите, что это, в сущности, приличные девушки, то я отправлю их к родителям.
— Ваша честь очень деликатны, — сказала госпожа Го, поднимаясь.
Пока она стояла в ожидании разрешения удалиться, судья почувствовал, что ему хочется продолжить разговор. Рассердившись на самого себя, он довольно резко сказал:
— Благодарю вас за лаконичный доклад, госпожа Го! Можете идти.
Она поклонилась и вышла.
Заложив руки за спину, судья начал прохаживаться по комнате. Кабинет казался ему более пустынным и холодным, чем когда бы то ни было. Он прикинул, что его жены, очевидно, уже добрались до первой почтовой станции, и подумал — достаточно ли удобными будут их покои?
Писец принес ужин, и судья торопливо перекусил. Потом он поднялся и, стоя возле жаровни, выпил чашку чая.
Отворилась дверь, и вошел Ма Жун с весьма удрученным видом.
— Е Дай вышел из дома после полудня, ваша честь, — сказал он, — и не вернулся к обеду. Слуга сказал мне, что он часто обедает с другими игроками и возвращается домой поздно. Цзяо Тай продолжает наблюдать за домом.
— Какая жалость! — с сожалением сказал судья Ди. — А я-то надеялся побыстрее освободить девушку! Ну, что ж, ночью нет смысла продолжать наблюдение. Завтра Е Дай несомненно придет на утреннее заседание вместе с Е Бинем, тогда мы его и арестуем.