На третьем этаже охрана уже сменилась. Здесь дежурил Гарик и никаких послаблений мне не дал – осмотрел сквозь сумрак, кивком головы велел коснуться амулета: затейливой фигуры петуха, сделанной из золотистой проволоки. У нас это звалось «привет Додону» – теоретически прикосновение Темного должно было заставить петуха кукарекать. Впрочем, некоторые острословы уверяли, что, почувствовав Темного, петух человеческим голосом верещит: «Противный!»
Лишь после этого Гарик вполне приветливо улыбнулся и пожал мне руку.
– Гесер у себя? – спросил я.
– Кто ж его знает? – вопросом ответил Гарик.
И впрямь, нашел, чего спросить! Высшие маги могут ходить многими путями.
– У тебя же вроде отпуск… – будто насторожившись от странного вопроса, спросил Гарик.
– Надоело уже отдыхать. Понедельник, как говорится, начинается…
– И вымотан ты до предела… – продолжал маг, все более настораживаясь. – А ну-ка… погладь петушка еще раз!
Я снова передал привет Додону, потом постоял неподвижно, пока Гарик проверял мою ауру с помощью какого-то хитрого амулета из цветного стекла.
– Извини, – убирая амулет, сказал Гарик. Немного смущенно добавил: – Ты сам не свой.
– Отдыхал со Светкой в деревне, а там объявилась древняя ведьма, – пояснил я. – И еще стая оборотней хулиганила. Пришлось гоняться за волками, гоняться за ведьмой… – Я махнул рукой. – После такого отдыха надо больничный брать.
– Вот оно что, – сразу же успокоился Гарик. – Ты подай заявку, у нас вроде есть еще лимит на восстановление сил.
Вздрогнув, я покачал головой:
– Справляюсь сам. Спасибо.
Распрощавшись с Гариком, я поднялся на четвертый этаж. Постоял перед приемной Гесера, потом постучал.
Мне никто не ответил, и я вошел.
Секретарши, конечно, на месте не было. Дверь в кабинет Гесера была плотно прикрыта. Впрочем, кофейный автомат весело помигивал лампочкой готовности, компьютер был включен, даже телевизор тихо-тихо бормотал на новостном канале. Диктор рассказывал, что песчаная буря вновь помешала американским войскам в очередной миротворческой миссии, перевернула несколько танков и даже уронила два вертолета.
– А еще набила морду солдатам и нескольких взяла в плен, – невольно добавил я.
Ну что за странная привычка у некоторых Иных – смотреть телевизор? Либо дурацкие «мыльные оперы», либо вранье по новостям. Одно слово – люди…
Другое слово – скот?
Они не виноваты. Они слабы и разобщены. Они – люди, а не скот!
Скоты – мы.
А люди – трава.
Я стоял, опершись о секретарский стол, и смотрел в окно, на плывущие над городом облака. Почему в Москве такое низкое небо? Нигде больше я не видел такого низкого неба… разве что в Москве зимней…