— Ничего не чувствуешь, Никита Анатольевич? — поинтересовался Фадеев, поглядывая по сторонам и отмечая каждый закуток, уходящий в подсобные помещения.
— Дешевые амулеты мешают поиску, — поморщился Никита. — Постоянно приходится фильтровать эфирные потоки. Интересно, а Коллегия Иерархов контролирует продажу санкционированных артефактов? Это ведь ужас какой, что за магоформы закладывают во всевозможные камешки и статуэтки! Никогда бы не поверил, как можно профанировать магический Дар! Поубивал бы халтурщиков!
— Кто-то с этого имеет навар, — со знанием пояснил Слон, на что Фадеев скептически поморщился. — А что? За всеми не уследишь, к каждому инспектора не приставишь. Вот и закрывают глаза на подкуп. Приходит волхв-контролер, а ему сразу с улыбочкой и поклонами передают солидный конверт.
— Ты как будто сам присутствовал при передаче взятки, — иронично усмехнулся Семен.
— Дык, каждый хочет красиво жить и вкусно кушать, — дурашливо почесал затылок Слон и осекся, заметив заледеневший взгляд Никиты. Сердце его екнуло от страха, а позвоночник пронзило тысячами иголок. Неужели сболтнул что-то лишнее? Только собрался пробормотать слова покаяния, но догадка пришла на мгновение позже.
Хозяин почувствовал врага. И взгляд его был обращен в дальний угол павильона, где продавали разнообразные женские безделушки и сувениры вроде цветных зонтиков, плетеных из бамбука шляпок, вееров и прочей красивой, но ненужной ерунды. Длинный прилавок перекрывал большую часть задней стены, умело задрапированной тканями.
Никита остановился, дожидаясь вторую группу. Яна, как только подошла, заявила:
— У меня одна метка синхронизировалась.
— Такая же ситуация, — откликнулся волхв. — Кажется, наш инфорсер избавился от раненого. Теперь придется брать его очень нежно. Слушайте меня внимательно. Здесь нам всей толпой делать нечего. Скорее всего, беглеца держат где-то в заднем помещении, имеющим выход на улицу или на служебную территорию. Роман, бери свою команду и дуй туда. Не дайте ему сорваться с крючка. Все, пошли! Через пять минут начинаем!
Яна что-то пробормотала насчет боевого опыта, которого у Возницына набралось с гулькин нос, но открыто не стала выражать свое несогласие с решением Никиты, потому что понимала: за склоку ей влетит так, что мало не покажется. Осерчает Назаров и отправит на перевоспитание к Глебу Донскому. А тому плевать, с кого на полигоне семь потов сгонять: с хорошенькой чародейки или с крепкого бойца.
— День добрый, господа! — сделав ладошки «лодочкой», женщина с азиатскими чертами лица поклонилась, стоя за прилавком. По-русски она говорила с трудом, но старалась тщательно подбирать слова. — Вы ищете что-то для своей женщины?