— А вы что вообще про Назарова знаете? — оглядел родовой совет Борис с тем же прищуром, снова собирая морщинки на лбу. — Я бы первым делом съездил в Вологду, встретился с ним, пообщался непринужденно: банька, рыбалка, разговоры с людьми.
— Будет он с тобой лясы точить! — рассмеялся Родион. — Ты часто с Бельским в баньку ходил или на Двину рыбачить ходил? Вот то-то и оно! Прав брательник: ехать в Вологду нужно обязательно. Звал же он Николая? Звал. А мы здесь на хозяйстве останемся. Заодно посмотришь, куда нас так завлекают.
Николай вздохнул. Он хорошо знал своих родственников. Если они болтают языками, жонглируют темами — значит, уже решили, как жить дальше. Время терять не хочется, да и с дочкой охота поговорить. Скучал старший Васильев по ней, чего зря лукавить. Срыв свадьбы оказался для него тяжелым ударом. Он мог сколько угодно орать и ругаться на Юльку, но в душе все болело. Проклинал Шереметевых, думая, что полегчает. И ворочался по ночам в постели, вставал и уходил курить на улицу.
— Давайте, высказывайтесь по очереди, кто что надумал, — строго, прекращая болтовню, сказал он. — Анечка, твое слово.
Порядок голосования на родовом совете был определен изначально, и Анна Сергеевна всегда начинала первой. Все аргументы «за» или «против» приводились в момент обсуждения, но, когда наступала пора выбора, лишнего никто не говорил.
— Я — за вступление в клан Назаровых, — еще плотнее закутавшись в платок, ответила женщина.
— Поддерживаю Анну, — кивнул двоюродный брат Борис.
Тимофей хрустнул пальцами, отлипая от подоконника, возле которого простоял все время.
— Против, — сказал он, обводя взглядом родственников. — А вот выплатить виру за моральный ущерб ему стоило бы.
— Несущественное дополнение, — отрезал старший Васильев. — Давай, Родион, говори!
— За клан, — коротко бросил брат.
Николай Егорович вздохнул. Трое уже четко высказались за предложение мальчишки. Его слово лишь покажет принципиальность в тяжелом выборе, не более. Но Главе рода было стыдно. За сутки, которые он сам давал братьям, он не нашел аргументов против разумных слов Назарова. По сути, молодой вологодский дворянин протягивал руку помощи, и при этом не требовал главной для себя награды — Юлю. А ведь мог по праву. Защитил ее честь и достоинство через дуэль, намяв бока Велимиру так, что Шереметев на неделю закрылся в родительском имении, подлечивая раны. Благородство это или хорошо просчитанный шаг? Теперь еще вопрос: а так ли нужно торопиться с ответом? Прав Тимофей: пнули один раз, могут пнуть и второй. Логического ответа на такое сомнительное утверждение Васильев не нашел, поморщился. Эх, с отцом бы посоветоваться, поговорить неспеша и обстоятельно. Но батька умотал на зимовье, решил поохотиться. На сотню верст с гаком в глухую тайгу.