— Что в порядке?! — гневно выкрикнул Петров. — Теперь нам придется идти вчетвером, а груз рассчитан на пятерых!
— Я пойду пятой.
Быков недоверчиво уставился на Сабрину.
— Ты ведь… — произнес он и запнулся.
— Я пойду, — повторила она, быстро взглянув на него. — Я передумала.
— Ну и отлично! — выдохнул Петров с облегчением. — Слышал, Влад? Теперь у тебя сменился напарник.
— Думаешь, это меня обрадовало? — буркнул Рушич, но возражать не стал.
Он был человек военный, привыкший к дисциплине и к тому, что приказы нужно выполнять, как бы они ни напрягали.
Решив кадровый вопрос, Петров распорядился начать спуск. На этот раз первым в колодец полез Быков, чтобы принимать и отвязывать вещи, опускаемые в подземелье с поверхности. Работа заняла больше времени, чем предполагалось. Когда вся экспедиция собралась на дне колодца, на часах было далеко за полдень.
— Столько времени потеряли из-за этого придурка! — продолжал негодовать Петров.
Ему не терпелось дойти до конца тоннеля, и он отправился в путь столь быстрым шагом, что Стигвуду и Быкову, толкавшим тяжело груженные тележки, пришлось нелегко. Шествие замыкала Джулия, которая подсвечивала мужчинам путь. Сабрина шла рядом с Петровым, что-то втолковывая ему. Быков предположил, что она оправдывается, и ему сделалось неприятно. Лично он не считал Сабрину виноватой в чем-либо и предпочел бы, чтобы она осталась наверху, раз ей было так страшно в подземных чертогах. С другой стороны, он был рад ее присутствию. С ней было веселее. И даже вроде как светлее.
Темнота придавала путешествию унылое однообразие. Стены, потолок и пол тоннеля не менялись, сколько бы ты ни делал шагов вперед — сто, тысячу или десять тысяч. Путешественники собирались проходить в день минимум тридцать километров, а предпочтительно — сорок. В любом случае идти им предстояло четверо или пятеро суток. А что, если там, впереди, ничего нет? Или они наткнутся на новый завал? Что тогда? Поворачивать обратно ни с чем? Такая неопределенность навевала уныние. Быков не ощущал того привычного подъема, который обычно испытывал в начале нового путешествия.
Так прошел первый день. Потом второй. Путники разговаривали все реже и общались все нервознее. Ссоры возникали по любому пустяку. До настоящих раздоров не доходило, и все же общий дух падал. Петрова злило, что они прошли меньше, чем предполагалось, а потом определять расстояние стало и вовсе невозможно, потому что у него сел телефон. Когда он собрался зарядить батарею от единственного аккумулятора, Быков попросил его не делать этого.