— Больно? — спросила Клавдия.
— Ничего, потерплю…
Она ушла в спальню, через минуту вернулась и снова начала разминать руку. Вот теперь Николай заметил перстень на пальце старухи и сразу понял, что украшение старинное, не пустяк какой-нибудь. Руки массировали мягко, но лысому слышался хруст костей, а боли почти не чувствовал. Наконец Клавдия отодвинулась.
— Попробуй сжать кулак, — велела она.
Николай осторожно согнул пальцы. И — о чудо! — получилось. Рука слушалась, как будто и не было никакой травмы, а шрамы побледнели. Мельникова не хотела брать денег, но гость очень настаивал — взяла. Пора бы и уходить, а он всё медлил.
— Перстенёк какой красивый у вас, — между прочим вставил Николай. — Если захотите продать, я куплю за любые деньги. Собираю антиквариат.
Клавдия Фёдоровна подняла брови:
— Не продаётся. Это подарок дорогого мне человека. Иди с богом.
Лысый попрощался и уехал, но мысли о перстне не только не покинули его, а совсем наоборот. Николай стал по крупицам собирать информацию, и эта информация ещё больше смутила и запутала.
«Чокнутая старуха не умеет правильно распорядиться таким сокровищем, — думал он. — Вот я бы… я бы открыл клинику и грёб деньги экскаватором. Сколько у нас больных, готовых всё отдать, лишь бы вернуть здоровье!» Николай ждал, надеясь на счастливый случай, и дождался: ему сообщили ему, что Мельникова умерла. В нетерпении он рванул в Берёзовку, почти уверенный, что с наследниками как-нибудь договорится. И ошибся — Анка выставила его ни с чем.
* * *
Анна Никитична взглянула на часы и спохватилась:
— Ох, засиделись мы с тобой! Давай всё-таки пойдём спать.
Я почистил зубы, проверил сообщения и лёг на прохладную, пахнущую ёлкой простыню. Прислушался к незнакомому тиканью часов и шороху за стенкой и через минуту уснул.
Проснулся я оттого, что захотел в туалет, поднялся и на цыпочках прокрался в коридор. Дверь в спальню была открыта, в комнате горел ночник на подставке, похожий на маленькую луну. В слабом свете я увидел сидящую на постели хозяйку и услышал, как она что-то неразборчиво шептала, как будто молилась, а на пальце поблёскивало кольцо с чёрным агатом. Всё-таки надела!
Может быть, Анна сейчас разговаривает с матерью или видит добрую фрау Ирму, или даже нас с Макаркиным у раскуроченной могилы. Я отшатнулся и тихо прикрыл дверь.
Снова перелёт, облака за иллюминатором, похожие на снег. Ну вот и закончилась история с артефактом. Вернусь домой, к обычной жизни безо всяких чудес, как до этой злосчастной поездки в Берёзовку. Да злосчастной ли, если подумать? Были, конечно, неприятные моменты, но и плюсы тоже есть, перечислять устанешь. Жаль только, что Тюмень удалось увидеть лишь из окна такси. В другой раз приеду и все достопримечательности осмотрю, Анна Никитична приглашала.