— Ты молодец, Глеб, — после недолгого молчания сказала Анна Никитична. — Перстень и не таких ломал. Мать говорила, мало кто может им владеть и не натворить беды.
— Она очень настаивала вернуть кольцо. Верни Анке, верни Анке…
— «Анке»… — с лёгкой улыбкой повторила хозяйка. — Да, мама так меня называла… Добавки?
— Нет. Спасибо, очень вкусно.
— Тогда будем чай пить.
— А вы когда-нибудь надевали кольцо? — спросил я.
Анна поставила подогревать остывший чайник и начала неторопливо рассказывать, как впервые померила перстень.
Это случилось, когда она была девчонкой лет семи или восьми. Мать ушла с отцом в баню, а кольцо спрятала в комод, под бельё — очень дорожила им, не давала поиграть. Анка заметила, выждала минутку и достала украшение. Полюбовалась, примерила и осталась очень довольна, хотя перстень был велик и болтался на пальце. Неожиданно ободок кольца плотно охватил фалангу, в голове зашумело, замелькали яркие картинки. Когда мать вернулась, то увидела дочку лежащей на полу.
— Испугалась очень, даже сознание потеряла, — пояснила Анна, — пока не повзрослела, и смотреть боялась на кольцо. Мать говорила, что рано или поздно мне придётся принять перстень, потому что никому другому доверить его не может, но я не смогла… похоронила вместе с ней. Если бы не Николай, лежало бы оно сейчас под землёй.
— А ваш отец… он жив? — спросил я.
— Нет. Он был старше матери. В девяносто пять умер. А ведь всю войну прошёл, ранения были и контузия. Мать его подлечила.
Анна налила чай в чашки, подвинула мне блюдо с нарезанными кусками пирога:
— Ешь, не стесняйся… Её в Германию угнали в сорок втором, перстень она оттуда привезла. Ты знал?.. Мама была очень доброй, никому не отказывала, всем хотела помочь. Кто ночью придёт — и ночью принимала.
Я поинтересовался, не пытался ли кто-нибудь украсть кольцо у Клавдии, ведь слух о таком сокровище должен распространяться со скоростью звука.
— Нет, как ни странно, но нет, — подумав, ответила Анна, — люди думали, что она лечит своей силой. Мать действительно и без перстня много чего умела. У кого-то, возможно, имелись догадки, как у Николая, например. Я по глазам поняла: он что-то знал.
С помощью перстня я ещё раньше увидел, что Николай действительно догадывался про перстень — в интуиции и уме ему не откажешь. Два года два назад он получил сложный перелом запястья, долго лечился и восстанавливался. Травмированная рука плохо действовала, пальцы не сгибались и не могли удержать даже ложку. Жена Николая что-то слышала про Мельникову, узнала её адрес и повезла мужа лечиться. Тот не верил бабкам-шептухам, но всё-таки уступил. Мельникова никому не отказывала, приняла и Николая. Пальцами разминала больную руку, от её сухих ладоней шёл жар, как от радиатора. У пациента от боли глаза на лоб полезли, пот выступил на лысине.