Даже узкие и мрачные улицы вокруг Банка Англии не сумели совсем отгородиться от весны. Она просачивается повсюду, подобно новейшим отравляющим газам, которым никакие фильтры не помеха. О ней обычно говорят как о «чуде», и в последние пять-шесть лет эта заезженная фигура речи обрела новый смысл. После суровых последних зим приход весны и вправду кажется чудом, ибо как-то все труднее и труднее верится в такую перспективу. Каждый февраль, начиная с сорокового года, я убеждал себя, что на этот раз зима никогда не кончится. Но Персефона, как серая жаба, снова воскресает примерно в одно и то же время. Вдруг, ближе к концу марта, происходит чудо, и убитая лачуга, в которой я живу, преображается. На площади закопченные бирючины оделись яркой зеленью, уплотнились листья на каштанах, повылезали нарциссы, набухли почки у желтофиолей, накидка у полицейского приобрела неожиданно приятный оттенок голубого, торговец рыбой встречает покупателей улыбкой, и даже воробьи, надышавшись благоухающим воздухом и отважившись искупаться в луже впервые с конца сентября, демонстрируют новую расцветку.
Что дурного в том, чтобы радоваться весне и вообще сменам времен года? А если заострить, достойны ли политического осуждения слова о том, что жизнь хороша уже песнями дрозда и желтизной осеннего вяза или чем-то еще, не стоящим денег и лишенным, по выражению издателей левых газет, «классового подхода», в то время как мы стенаем или по крайней мере должны стенать под гнетом капиталистической системы? Многие, вне всякого сомнения, рассуждают именно так. Знаю по опыту, что любой реверанс в моей статье в сторону «Природы» вызовет поток ругательных писем с упором на «сентиментальность» автора, хотя на самом деле там замешаны две идеи. Первая: всякое наслаждение радостями жизни поощряет своего рода политическую апатию. Считается, что человек должен проявлять недовольство и всем нам следует умножать наши потребности, вместо того чтобы просто получать удовольствие от того, что мы имеем. Вторая: мы живем в век автоматизации, и нелюбовь к механизмам или желание ограничить их господство являются свидетельством отсталости и реакционности и выглядят несколько смешно. Часто это подкрепляют утверждением, что любовь к природе – это слабая струнка городских жителей, не имеющих представления, что такое настоящая природа. А тот, кто имеет дело с землей, рассуждают они, землю не любит и не проявляет никакого интереса к птичкам и цветочкам, разве что в чисто утилитарном смысле. Чтобы восхищаться деревней, надо жить в городе и изредка, в теплое время года, совершать туда короткое паломничество на выходные.