Вдруг распахнулась дверь, и в комнату ворвался запыхавшийся Цзяо Тай.
— Ее тело исчезло! — закричал он.
Судья Ди выпрямился.
— Исчезло? — недоуменно переспросил он.
— Да, ваша честь. Отперев дверь, мы обнаружили пустую лежанку. Осталось только несколько капель крови между ней и окном и грязный след на подоконнике. Должно быть, кто-то влез в окно и по крышам утащил тело в арабский квартал. Мы там обыскали дом за домом, но никто ничего не видел и не слышал. Это…
— А как начет ее горничной и людей на джонке? — прервал его судья Ди. — Им было известно имя ее покровителя?
— Тело горничной найдено в реке. Задушена. А больше там никто не видел ее покровителя: он всегда приходил и уходил в темноте, закрыв лицо шейным платком. Эти скоты, они… — Он захлебывался словами.
Судья откинулся в кресле.
— Что за нелепость! — пробормотал он.
Цзяо Тай тяжело опустился в кресло и принялся судорожно вытирать рукавом мокрое лицо. Дао Гань не сводил с друга печальный взгляд. Он хотел было что-то сказать, но передумал и посмотрел на судью. Поскольку судья безмолвствовал, Дао Гань налил товарищу чаю. Цзяо Тай осушил чашку одним глотком и застыл, уставившись перед собой невидящим взором. Воцарилось напряженное молчание.
Наконец судья встал, вышел из-за стола и, нахмурив густые брови, принялся ходить взад-вперед по комнате.
Дао Гань с тревогой заглядывал ему в лицо каждый раз, когда судья проходил мимо, но тот, казалось, совершенно не замечал своих помощников. Наконец он застыл перед окном и так и стоял там, заложив руки за спину и глядя во двор, уже раскалившийся под ярким утренним солнцем. Дао Гань потянул Цзяо Тая за рукав и тихо рассказал ему о предстоящем аресте Яу Тайкая. Цзяо Тай рассеянно кивнул.
И тут судья Ди повернулся. Подойдя к ним, он заговорил короткими рублеными фразами:
— Похищение тела — первая ошибка преступника. Но роковая. Сейчас я наконец разобрался в его извращенной натуре. Частично я оказался прав, но главное от меня ускользало. Теперь я в истинном свете разглядел все то, что здесь произошло. Я немедленно разоблачу все подлые преступления этого негодяя и заставлю его назвать своих столичных покровителей!
Он помолчал, а затем, нахмурившись, добавил:
— Я не могу арестовать его тотчас, ибо человек он изобретательный и твердый и может свести счеты с жизнью, лишь бы не рассказывать то, в чем я так отчаянно нуждаюсь. С другой стороны, рядом могут оказаться его приспешники, так что следует принять определенные меры предосторожности. Ты пойдешь со мной, Дао Гань. Цзяо Тай, зови наших четверых тайных агентов и начальника дворцовой стражи!