— Когда я в следующий раз их повстречаю, — раздраженно заговорил Дао Гань, — то дам каждому по слитку серебра в награду за их добрые намерения! — Он допил чай и продолжил с довольной ухмылкой: — Кстати о серебре, полагаю, оно бы им очень пригодилось, ведь один никогда уже не сможет орудовать правой рукой, а другой попытается смыть известь и тем самым изувечит себя!
Девушка вскочила со скамьи.
— Какие ужасные деяния вы сотворили! — гневно воскликнула она. — И, похоже, вам это доставило удовольствие! Вы мерзкий, жестокий человек!
— А ты глупа как пробка! — не остался в долгу Дао Гань. Встав и направившись к двери, он угрюмо добавил: — Благодарю за чай!
Она нашарила свечу и, высоко подняв ее, вышла на лестницу вслед за ним.
— Будьте осторожны, — кротко промолвила она, — ступеньки скользкие.
Невнятно произнеся что-то в ответ, Дао Гань пошел вниз.
Стоя в переулке, он прищурился, чтобы как следует разглядеть дом. «Просто по привычке, — сказал он себе. — У меня, разумеется, нет ни малейшего желания сюда возвращаться. Мне вообще нет нужды в женщинах, не говоря уж об этой безмозглой девчонке с ее дурацкими сверчками!»
И, весьма раздосадованный, зашагал прочь.
Главная дорога, пересекавшая город с севера на юг, была ярко освещена разноцветными фонарями лавок, харчевен и питейных заведений. Дао Гань двигался вместе с пестрой толпой. До него доносились обрывки шумных ссор и ожесточенных перебранок, и на душе становилось веселее. Когда вдали показались высокие стены губернаторского дворца, на губах его снова играла обычная язвительная усмешка.
Здесь было меньше лавок, и толпа поредела. Теперь по обе стороны дороги высились большие дома с вооруженными часовыми у ворот. Те, что слева, были заняты всевозможными службами городского суда, а направо располагались гарнизонные постройки. Дао Гань взбежал по широким мраморным ступеням, поднимающимся к великолепным дворцовым воротам, покрытым красным лаком. Дойдя до восточного угла неприступной зубчатой стены, он остановился у небольших ворот и постучал в ставень смотрового окошка. Он назвался часовому, створка распахнулась, и Дао Гань по длинному и гулкому мраморному коридору направился к внутреннему двору западного крыла, где судье Ди были предоставлены личные покои.
В приемной разряженный дворецкий поднял брови при виде невзрачного посетителя. Дао Гань невозмутимо скинул свой видавший виды кафтан. Под ним оказалось темно-коричневое платье с вышитыми золотом воротником и манжетами, указывавшими на его высокое положение. Дворецкий тут же отвесил низкий поклон и со всем почтением принял потертую одежду, после чего распахнул перед гостем высокую двустворчатую дверь.