В парус подул сильный ветер, и наш корабль понесло по волнам так быстро, как никогда прежде.
— Мы идём в Гарвас — великий северный порт. Можем высадить вас там, — сказал капитан.
Я устало кивнул и спустился в каюту. Ариана ждала меня. Я хотел ей что-то сказать, но слова не шли, потому мы просто молча смотрели друг другу в глаза. Я не заметил тот момент, когда наши губы встретились, а руки стали срывать с друг друга одежду.
Благосклонность морского Бога очень нам пригодилась. В паруса постоянно дул попутный ветер, небо было безоблачным, а волны вообще едва ощущались.
Команда после всего пережитого смотрела на меня с благоговением. Уж не знаю, кем они меня считали, но если со мной и заговаривали, то с величайшим почтением и даже страхом. От этого мне каждый раз было не по себе, но изменить это отношение я никак не мог.
Капитан был наиболее разговорчив из всех. Он всячески убеждал меня, что не стоит обращать внимания на суеверных матросов. Что все они мне благодарны, и никогда не забудут своего счастливого спасения.
«Не таким уж оно было и счастливым», — подумал я.
Кракен успел утащить под воду четверых человек, прежде чем мы вышли в открытое море. Но большая часть уцелела, это правда.
Среди них были и мы с Арианой. После того, что между нами произошло в тот день, мы стали ближе, хотя внешне казалось, что ничего не изменилось. Наш путь по-прежнему лежал в её земли. Я не решался заговорить с ней о том, что будет после того, как мы доберёмся туда…
Что может предложить такой девушке оборванец вроде меня? К тому же без воспоминаний о своей прошлой жизни, и постоянно влипающий в разного рода опасности. Ариану это будто бы не беспокоило, но я всё же не хотел для неё такой судьбы.
За пару дней плаванья мне стало значительно лучше. Команда кормила нас самой лучшей едой, которая у них была. Нас не беспокоили и тем более, не требовали выполнять какую-либо работу на корабле.
Энергия успела полностью восстановиться. Здоровье тоже. Но главное, я впервые за много дней не ощущал тяжести проклятого трезубца. Хотя и не буду скрывать, что некоторые сомнения касательно него у меня всё же имелись.
Но трезубец сейчас у своего истинного хозяина — там, где и должен быть. Отдать его — было единственно верное решение.
В остальном мне было хорошо и спокойно, особенно, когда после полуночи засыпал в объятьях Арианы, слушая её ровное дыхание, и чувствуя биение сердца.
Но мне было понятно, что это не могло продлиться вечно. Судьба, если она есть, просто дала нам небольшую передышку. Скоро снова что-нибудь случится. Оставалось надеяться, что тогда я буду готов лучше, чем прежде.