Но нашли мы дверь. Зав АХЧ, Кутайсов, достал ключ. Ни разу не золотой. Зато большой. На вид с полкило весом и сантиметров двадцать длиной.
Скважина была прикрыта фартуком, густо закрашенным. Сместив фартук тем же ломиком в сторону, Кутайсов вставил ключ и попробовал провернуть. Не вышло. Не смутившись, он вытащил ключ, взял у слесаря масленку и залил в скважину масла. Совершенно не торопясь. Думается, если бы дверь не удалось бы открыть, он нисколько бы не расстроился.
Но удалось. Масло сделало свое дело.
И дверь отворилась. Толстая. Сантиметровая стальная пластина на шести сантиметрах дуба. Что у них тут, золотой запас атаманши Маруси хранится? Была такая атаманша в Гражданскую, всё золото казенного банка с боем взяла. До тонны, пишут исследователи. И не нашли до сих пор! И Маруся пропала.
Дверь широкая. И высокая. Шкаф спокойно пройдет. Или небольшое стадо барашков. Вроде нас.
Предчувствие не обмануло:
— Ну-ка, братцы, проходите вперёд, — скомандовал Иван Корнеевич.
Пошли вперёд. Но очень недалеко. За дверью площадка, а дальше — лестница, которая вела вниз. В темноту. Запах… Запах скорее приятный. Запах сандала, индийских благовоний. Но откуда здесь индийские благовония?
И ещё — было нехорошо. Даже жутко. И это, возможно, вовсе не беспричинный детский страх, а мы что-то слышим, пусть и подсознательно. Инфразвуки, да мало ли что.
— Ничего не видно, — сказал я.
— Совсем ничего?
— А заходите, поглядите. Мин нет. Ну, пока нет.
— Каких мин? — притворился непонимающим Иван Корнеевич.
— Никаких.
Он зашел, но опасливо.
— У вас что, фонариков нет?
— Некурящие мы, зачем нам фонарики.
— Не понял?
— Нет у нас фонариков. Никто не выдал. Скажите, где взять, сходим, получим.
Иван Корнеевич посмотрел вниз. Достал спички — видно, был курящим.
— Постойте, а вдруг там метан, или еще какой газ скопился? Как бахнет, мало не покажется.
— Ну, откуда здесь метан, — но спички убрал.
— Не метан, так углекислота. Спустился, вдохнул три-четыре раза, и потерял сознание. В подвалах всякое бывает. В старых, невентилируемых подвалах. А тут подвал второй степени, — продолжал я вдохновенно.
— Что значит — второй степени?
— Подвал в подвале. У вас схема-то есть? План? Наличие вентиляции на плане? Воздух-то недвижный.
Иван Корнеевич не ответил. Значит, нет плана. Странно. Чай, не на вражеской территории, это наш собственный институт, а плана нет.
— Вот свечки есть, — пришел на помощь Кутайсов.
— Нет, нет и нет. Для метана свеча — самое то, чтобы рванут.
— Метан, он легче воздуха, — нашёлся Иван Корнеевич. — Он поднимается вверх, что ему в подвале делать?