Должно было — и состоялось. Сам Тяжельников награждал, вручал диплом и коробочку с нагрудным знаком. Говорил хорошие слова, крепко жал руку под бурные, но краткие аплодисменты. Регламент!
Видно, я и в самом деле устал: чувствовал себя шахматным королём. Не лучшим шахматистом страны, а деревянной фигуркой, которую переставляют с клетки на клетку. Сначала сюда, потом туда, затем обратно…
Деревянно отвечал на поздравления, деревянно пожимал руку Тяжельникова, деревянно сидел среди награжденных, деревянно провел праздничный обед…
Стал приходить в себя только в купе поезда «Москва — Чернозёмск», и чем дальше отъезжали мы от столицы, тем живее становился я. Как будто новокаин покидал замороженную щёку, и возвращалась чувствительность. Больно, однако. Но не очень. Мне так зуб однажды лечили. С обезболиванием. И я очень удивлялся, узнав, что обычно лечат наживую. Под крикаиновой блокадой. Новокаин стоит копейки, и вообще, наша медицина лучшая в мире, так почему?
Девочки рассматривали значок лауреата премии Ленинского комсомола — ладно, нагрудный знак, — и гадали, что он, собственно, изображает. Веточка лавра на фоне занавеса, что ли? Лавр — это хорошо, а занавес? Или это штора? Призвали и меня порассуждать.
— Это символ, — сказал я.
— Символ чего? — спросила Лиса.
— Того, что ты в нем разглядишь. Как кляксы Роршаха. Одни видят бабочку, другие демона, третьи вовсе яичницу с колбасой. Так и знак дает простор фантазии. Но на самом деле это симулякр.
— Что такое симулякр?
— Кажущееся отражение кажущейся Луны. Давайте думать, что нас посчитали и пометили.
— Избранные?
— Может, и так. Но ликовать не спешите. Перед праздником пришла в свинарник повариха и пометила парочку поросят. Те очень радовались. Целых два дня. Мы, мол, не такие, как все, мы избранные!
— Какой-то ты, Чижик, сегодня… — Лиса пощупала мой лоб. — Горячий ты. Уж не заболел ли?.
— Здоров я, здоров. Просто думаю, что премия — не финишная ленточка, а выстрел стартового пистолета. Бежать нужно дальше и быстрее, а не почивать на веточке лавра. Если это, конечно, лавр.
Девочки тоже устали. Спорить не стали. А стали спать. Ну, и я тоже.
Поезд в Черноземск приходит в восемь ноль пять.
И что-то много встречающих. Слишком много. С нашего курса человек сто. И с других курсов двести
Лиса и Пантера смотрят на меня, и улыбаются.
Транспарант: «Чижик — чемпион!»
Неужели это меня встречают?
Я вышел из вагона. Пройти мне не дали. Схватили, подняли и понесли. Но недалеко.
Неужели меня качать будут?
Качают, черти.
Лишь бы не уронили!
Авторское отступление