Однажды мы с подругой Соней поехали в Швецию на студенческие каникулы. И что это была за поездка! Мы разбили машину, напившись водки, лазили на крыши и подвозили местных между городами, чтобы они показали нам дорогу, объяснялись с полицейскими на ломаном нордическом и подружились с фермерами. Но не все было столь безоблачно. Конечно, мы пили. Конечно, мы пили водку и закусывали ее солеными огурцами и селедкой в горчичном соусе. Мы жили в очаровательном отеле с внутренним двором, по которому были разбросаны подушки цвета брусники. Мы лениво плюхались в эти мягкие комки, попивая водку с клюквой. Я до сих пор не могу забыть тот сад и цвет желтого яблока, в который был окрашен воздух по вечерам. Мы играли с ней в игру под названием «какой художник», брали краски из окружающего нас пейзажа и аргументированно доказывали, кто мог бы использовать их лучше, предварительно выбрав столетие.
У Сони в Москве оставался парень, я же была свободна. Но именно Соня стрельнула телефончик у местного красавчика в кафе. В те времена порок меня не отталкивал, я еще не совсем разобралась, что считаю хорошим или плохим и существуют ли для меня такие понятия в принципе, так что меня ничуть не смутила Сонина любвеобильность. В среде художников измены были скорее нормой, чем исключением. Свобода любить кого угодно и когда вздумается без всяких обязательств была особенно привлекательна после пары бокалов вина. Более того, в большинстве своем Соня была мне интересна именно своей порочностью, как почти все ребята из нашей «богемной тусовки». Но дальнейшие события показали, что ее плавающие моральные принципы были следствием скорее внутренней поломки, чем свободолюбивой натуры. И алкоголь в таких случаях помогал подмазать неприемлемость происходящего белилами.
Помнишь, я писала про секс и связанные с ним извращения, которые люди хотят пробовать только под туманом пьянящих веществ? И почему мы не практикуем это трезвыми, раз такой опыт настолько притягателен? И что нами движет, чтобы все это в принципе пробовать? Да то же самое, что двигало юным Джеком Лондоном, – чтобы не отстать, быть достаточно искушенным и сказать: «И у меня такое было».
Наша поездка была долгой, недели две, и в один из ленивых вечеров мы лежали в номере. Соня позвала нового знакомого и предложила мне, так сказать, воспользоваться им по назначению. У меня была хорошая отмазка – месячные. И слава богу, потому что я, учитывая, как плохо тогда умела отстаивать личные границы, могла бы и согласиться. Но я отказалась, а Соня заперлась с ним в ванной. Она довольно долго меня уговаривала, ей почему-то хотелось падать в бездну разврата, держа меня за руку. Ну, не меня конкретно, а хоть кого-нибудь. Спустя непродолжительное время она выбежала из ванной со слезами, уселась на кровать и зарыдала с криками «выгони его». Я извинительно улыбнулась и сказала, мол, пардон, экскьюзми и все такое. Соня рассказала, что он ничего плохого ей не сделал, но ей стало так противно от себя, что она не смогла продолжать.