– Извините, но я устала и хочу спать, – Алексис встала. – Завтра нам с Одьеном на работу ехать.
– Советую взять отпуск, – пробурчала я. – Недели на две.
– Мы и так дежурные смены все слили, – Одьен подошел и обнял Алексис. – С отпуском пока будут проблемы.
– Да и Нори Гайндер работает в больнице, – Алексис пригладила майку Одьена на его груди. – Сможем последить за ней из четвертого измерения. Вдруг она вовсе не послушница?
– Согласен, – вздохнул Одьен. – Ну что, идем спать?
– Спокойной ночи, – прошептала я, допивая вино из бокала.
Алексис и Одьен ушли, а мы с Айени остались.
– Нам тоже пора на боковую, – он присел на корточки напротив меня.
– Наверное, – я улыбнулась ему и поставила пустой бокал на столик.
– Все будет хорошо, – Айени сжал мою ладонь. – Я рядом. Все будет хорошо.
***
Я лежала в гостевой комнате в чужом доме и смотрела в потолок. Айени уснул практически сразу, как лег. А я продолжала размышлять о том, что мне предстоит выследить и убить человека, который, по сути, вырастил меня. Больше я не сомневалась, что он жив. Все дороги и подсказки вели к наставнику, который работал на Паству и курировал низших палачей округа Т. на протяжении долгих лет. А еще я догадывалась, почему выжила на трассе семь лет назад. Если заказное убийство Роуз совершил Альфред, он мог меня пожалеть. Это – единственное разумное объяснение тому, что я все еще живу и что во мне бьется так много Истоков, свечение которых затмевает мои самые страшные секреты. Жалость. Никогда бы не подумала, что смогу выжить благодаря чужой жалости.
Я повернулась в кровати и взглянула на спящего Айени. Сегодня уже четверг. И не достань я из своего первого телефона батарейку, в шесть утра на голограмме высветилось бы напоминанием о том, что у меня овуляция. Возможно, я уже беременна. На формирование Истока в моем чреве должно уйти несколько дней. Возможно ли, что мой цикл сбился, и после трех дней разгульной сексуальной жизни без контрацепции я уже зачала? Да, такое возможно. А я активно налегала на вино. Не стоило этого делать.
Услышала шаги в коридоре. Алексис и Одьен собирались на работу. Они вели себя тихо, очевидно, стараясь нас с Айени не разбудить в такую рань. Я закрыла глаза и попыталась уснуть.
***
Позвонила в звонок. Открыл отец.
– Войти можно? – спросила я.
Он молча отступил на шаг и пропустил меня. Я прошла в гостиную и взглянула на мать, сидящую в кресле. Увидев меня, она выхватила салфетку из коробки, что держала на коленях, и прижала ее к носу. Дом за эти годы постарел так же, как и мои родители. Обои потеряли былой цвет, полы – лоск. Здесь было убрано и чисто, но от каждого предмета, даже от занавесок на окнах веяло прошедшим временем. Я подошла к матери и присела на подлокотник ее кресла.