— Втроём пойдём, с Нией? — уточнила я, — или еще кто-то с нами?
— Мы пойдём вдвоём с тобой, Нию сейчас не разбудит даже гром! Она ужасная засоня. Может, потом догонит нас, когда проснётся.
Мы миновали уже лабиринт коридоров и вышли к главному залу. Там сновали несколько слуг под руководством Эйры. Что-то натирали, полировали — наводили блеск.
— Доброе утро, — заулыбалась нам женщина. — Ранёхонько вы встали, птички.
— Мы хотим устроить большую прогулку, Эйра, — торопясь заговорила Гвен. — Собери нам с собой что-нибудь поесть. Хлеба, сыра, ну не важно чего. Может, мы проголодаемся.
— Конечно, конечно, сейчас, — Эйра торопливо прошла в сторону кухни. Двое слуг чистили камины, чтобы вновь развести в них огонь.
— Гвен, а почему у вас здесь всё время горит огонь в очагах? Сейчас ведь не холодно.
— Разводят огонь там, где отец чаще всего бывает — этот зал, его покои. Он любит, когда очень жарко, говорит тогда старые раны болят меньше, — спокойно ответила мне девушка.
— Вот, рыбоньки, всё вам собрала. И свежий хлеб — еще горячий, и сыр, и вяленое мясо, фрукты. Может, с вами пойдёт кто-нибудь, чтобы самим не нести? — Эйра нерешительно взвесила корзинку в руке.
Гвендолин только рукой махнула.
— Не нужен нам никто, если устанем — отдохнем! — она подхватила корзинку и кивнула мне — мы пошли к выходу.
Некоторое время мы обходили замок, а когда вышли на другую сторону — я поразилась, тому, что открывалось до самого горизонта. Во-первых, здесь замок окружал ров, наполненный чистой водой, из которой тут и там торчали желтые головки кувшинок.
— А почему рва нет с той стороны? — спросила я.
— Он был, но его потом засыпали за ненадобностью. Смотри вон туда, — Гвендолин показала рукой, — это всё земли отца и еще дальше.
Мы спустились к деревне. Она начиналась сразу за стенами замка.
— А вон там пашни. Видишь, как будто полосками? У каждого семейства своя полоса.
Я кивнула.
— Знаю, наделы.
Гвен захихикала.
— Ну вдруг, ты и это забыла, так что буду рассказывать всё.
Я была только за.
— Рассказывай, конечно.
— Крестьяне живут и работают на земле отца и платят ему. Продуктами и деньгами. У сэра Дилвина очень похоже всё устроено, поэтому я всё тут знаю, специально просила отца обучать меня, чтобы не прослыть неумёхой-хозяйкой. Я хочу быть хорошей женой своему мужу, — Гвен горделиво вскинула голову.
Я смотрела по сторонам, слушая её.
— А вон там чуть подальше мельница, — продолжала юная наследница.
Отсюда мельница выглядела игрушкой. Крестьянские дома были сложены из брёвен и жердей, некоторые из камня. А покрыты были соломой и камышом.