Сегодня утром я почувствовала, что двигаться мне становится легче, хотя прошло всего лишь несколько дней — тело стало более послушным, и я не заваливалась на спину или бок, тяжело дыша, от нескольких движений.
Быстро приняв импровизированный душ из кувшина, я выскользнула из спальни и отправилась уже знакомым путём прямиком на кухню. Теперь мы с Уиллом встречались до того, как все встанут. Он как раз ставил первую партию хлебов и у нас был где-то час на наши кулинарные репетиции.
— Госпожа Шарлотта, что-то вы долго сегодня! — погрозил он мне пальцем, впрочем очень довольный моим появлением.
С каждым днём он всё больше получал удовольствия от нашей совместной работы, которая больше была похожа на творчество. Вот сегодня, например, он с нетерпением ждал меня, чтобы я показала ему, как делать акварельную роспись на тортах.
Конечно, этот этап был немного преждевременным, но ему нужно было потренироваться, я понимала.
— Вы всё приготовили, Уилл? Доброе утро, — поздоровалась я, с удовольствием вдыхая запах свежевыпеченного хлеба.
— Всё приготовил, госпожа, как вы велели, — и он показал на лежащие на краю стола несколько плоских пряников, покрытых глазурью. Я решила, что это будет вполне подходящей палитрой для нашего начинающего Рембрандта от кулинарии. Пряники были тонкие и плотные, размером с книгу — все мои указания были соблюдены с точностью.
— Отлично, Уилл, — похвалила я.
Он зарделся, довольный, и поймав мой взгляд, который то и дело останавливался на горячем румяном пышном хлебе, спросил искушающе:
— Может, поесть желаете? Горячего, с маслом…
Я замотала головой, собираясь героически отказаться, однако пока я медлила, Уилл молниеносно накрыл завтрак — передо мной оказалось блюдо с ломтями белого хлеба, намазанного маслом, плошка с нежнейшим маслом, мисочка с мёдом, горка крапчатых яиц и большая чашка дымящегося чая.
— Уилл, что ты со мной делаешь, — простонала я, зная, что теперь не откажусь ни за что.
— Кушайте, госпожа, на здоровье! Такую красоту поддерживать надо! — Уилл явно сказал больше, чем хотел и весь залился краской.
Я сделала вид, что не заметила его слов и наслаждением впилась зубами в ароматный мягкий ломоть, намазанный маслом. Одновременно я макнула в соль яйцо. Откусив, я полюбовалась совершенным желтком густого янтарного цвета и спросила Уилла:
— Всё остальное тоже готово?
Он разложил на столе необходимые инструменты: скребок, маленькую лопатку, кондитерские мешки, сшитые накануне из промасленной тонкой ткани и тонкие кисточки из конского волоса.
— Значит так, смотри, — начала я урок, не отрываясь от завтрака. Для начала нам нужно подкрасить крем. Мы специально сделали его густым, чтобы потом он стал похож на краску, которой художники рисуют свои картины.