Кресло на колесах двигалось перед нами с быстротой, отнюдь не подобающей экипажу инвалида, и выписывало на песке какие-то загогулины. Отняв платок от глаз, мистер Слинктон заметил это и сказал:
– Сдается мне, ваш знакомый того и гляди опрокинется, мистер Сэмсон.
– Да, похоже на то, – согласился я.
– Его слуга, как видно, пьян.
– Слуги пожилых джентльменов иногда напиваются, – сказал я.
– Майор, должно быть, легок как перышко, мистер Сэмсон.
– Как перышко, – подтвердил я.
В это время кресло, к моему облегчению, скрылось в темноте. Некоторое время мы молча шагали рядом по песку. Но вот мистер Слинктон снова заговорил, и в его голосе все еще звучало волнение, вызванное нездоровьем его племянницы.
– Вы еще долго здесь проживете, мистер Сэмсон?
– Да нет. Я уезжаю сегодня в ночь.
– Так скоро? Впрочем, дела постоянно требуют вашего присутствия. Люди, подобные мистеру Сэмсону, так нужны другим, что им приходится отказывать себе в отдыхе и развлечениях.
– Может, и так, – сказал я. – Во всяком случае, я уезжаю.
– В Лондон?
– В Лондон.
– Я тоже буду там вскоре после вас.
Это я знал не хуже его. Но не сказал ему, что знаю. Не сказал и о том, какое оружие я взял с собой для самозащиты и теперь, шагая рядом с ним, сжимаю правой рукой у себя в кармане. Не сказал также, почему, когда стемнело, я старался идти подальше от воды.
Мы ушли с берега, а дальше нам было не по пути. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и уже расстались, как вдруг он вернулся и сказал:
– Мистер Сэмсон, позвольте спросить вас кое о чем. Бедный Мелтем, о котором мы когда-то говорили… он еще жив?
– Когда я в последний раз слышал о нем, он был жив; но он такой болезненный человек, что долго не протянет и уж, во всяком случае, не сможет приняться за свои прежние занятия.
– Ах! Ах! – проговорил мистер Слинктон с глубоким чувством. – Грустно! Грустно! Мир – это могила!
И он пошел своей дорогой.
Не его вина, если мир на самом деле не могила; но я не сказал ему этого, так же как не рассказал обо всем том, что описал выше. Он пошел своей дорогой, а я своей, и притом очень поспешно. Это случилось, как я уже сказал, либо в конце сентября, либо в начале октября. В следующий, и последний, раз я увидел его в конце ноября.
V
Я твердо договорился с одним знакомым, что приду позавтракать у него в Тэмпле. Утро было холодное, дул резкий северо-восточный ветер, талый снег, перемешанный с грязью, лежал на улицах толстым слоем. Я не смог достать экипаж и вскоре промок до колен; но я все равно отправился бы в Тэмпл, даже если бы мне пришлось окунуться в эту слякоть по самую шею.