– Ну вот что, – сказал он наконец, шагнув к ним, – когда моя дочь вас позовет, тогда и приходите, а пока я не желаю вас больше видеть.
Молодые мормоны воззрились на него в изумлении. В их глазах соперничество, в которое они вступили, претендуя на руку девушки, было высочайшей честью как для нее, так и для ее отца.
– Из этой комнаты два выхода, – продолжал Ферриер, – один через дверь, другой через окно. Какой вам больше нравится?
Его загорелое лицо было таким свирепым, а костлявые руки выглядели так угрожающе, что гости тут же вскочили на ноги и поспешили прочь. Старый фермер шел за ними по пятам до самой двери.
– Дайте мне знать, когда решите, кто из вас главнее, – язвительно сказал он.
– Ты за это поплатишься! – воскликнул Стенджерсон, побелев от гнева. – Ты бросил вызов Пророку и Совету Четырех и будешь жалеть об этом до конца своих дней!
– Длань Господня тяжела, – добавил молодой Дреббер. – Скоро она обрушится на тебя!
– А пока я обрушу на вас свою! – в ярости крикнул Ферриер и бросился бы на молодых мормонов, если бы выбежавшая на шум Люси не схватила его за руку и не повисла на ней. Прежде чем он успел вырваться, раздался стук лошадиных копыт, говорящий о том, что юноши уже вне пределов его досягаемости.
– Гнусные лицемеры! – воскликнул он, вытирая со лба пот. – Лучше мне увидеть тебя в могиле, дочка, чем замужем за любым из них.
– Я и сама лучше умру, папа, – мужественно ответила она. – Но Джефферсон скоро будет здесь.
– Да. Думаю, нам не придется долго ждать. И чем скорей он приедет, тем лучше, потому что мы не знаем, каким будет их следующий шаг.
И правда, если кто-то мог оказать стойкому фермеру и его приемной дочери помощь советом или делом, ему нельзя было терять время. Еще ни разу за всю историю местной общины власть старейшин не встречала столь откровенного сопротивления. Если даже мелкие оплошности наказывались чрезвычайно сурово, какая же судьба ждала настоящего мятежника? Ферриер знал, что его не спасут ни богатство, ни положение. Несколько человек, не менее состоятельных и известных, чем он, уже исчезли без всякого следа, а их имущество забрала Церковь. Храбрости ему было не занимать, но и его пробирала дрожь при мысли о смутной неведомой угрозе, которая над ним нависла. Любую явную опасность он встретил бы не дрогнув, но это ожидание действовало ему на нервы. Он скрывал от дочери свои страхи, делая вид, будто не принимает случившееся всерьез, однако Люси своим любящим взором ясно видела, насколько ему не по себе.
После стычки с молодыми мормонами он ждал от Янга какого-нибудь послания или предупреждения и не ошибся, хотя оно пришло в необычной форме. Проснувшись на следующий день, он, к своему удивлению, обнаружил маленький листок бумаги, пришпиленный к одеялу прямо у него на груди. Жирными, прыгающими печатными буквами на нем было выведено: