— Ниточка, значит… — задумчиво повторила девушка, — что ж… лучше быть ниточкой, чем арестанткой в ожидании суда. Сидя в тюрьме, я бы точно сестру не спасла, с вами же хоть какой-то шанс есть… он ведь есть, Мартин? Я… смогу еще раз увидеть Сюзи?
— Есть. Киднэппинг в наше время тоже стал бизнесом… грязным, паршивым, но все же… понятно, что неграми или китайцами могут просто набить грузовой отсек и продать на плантацию в центре джунглей. Но тебе сказали про контору в Фиуме, значит, рассчитывают, что какие-то деньги ты соберешь. Если не все восемьдесят, то хотя бы сорок… да, в общем, и двадцать тысяч франков тоже стоят, чтобы "товар"… прости, я понимаю, что речь о твой сестре… в общем, чтобы её не трогали особо, посредники этого не одобряют.
А ведь удайся ограбление банка, вдруг подумал я, у мадмуазель Вервиль, — как она себя назвала? "юная и слегка взбалмошная"? — могло "хватить" ума явиться прямо в Фиуме вместе с деньгами. Вот при таком раскладе шансов бы точно не было у них обоих — посредники контролируют лишь обмен, это и впрямь серьезный бизнес, но вот кто бы им потом дал уехать?
— Надеюсь, ты прав. Очень хочу в это верить. — Женевьева ссутулилась, обняв себя за предплечья, словно её уже до костей пробирало ледяным высотным ветром. — Сюзи, это все, что у меня осталось. Она… это сложно передать… как яркая бабочка. Словно у неё был кувшин с радостью и весельем, из которого все время летели брызги. Солнечный зайчик в хмурый день… и я…
— Мартин, дай… оп-па!
Ковбой, как обычно, вломился в каюту, словно в родной салун — без стука, с грацией носорога, — и лишь перешагнув порог, обнаружил, что я в норе не один.
— Мисс… мои извинения…
— Нет-нет, все в порядке, — Женевьева встала, — я как раз ухожу. Спасибо за этот разговор, Мартин. Ты мне снова очень помог.
Кажется, она хотела сказать еще что-то… или даже сделать… но под взглядом пятящегося в коридор Ковбоя не решилась.
— Однако, — сдвинув кепку на нос, Ковбой озадаченно почесал затылок, — а я-то думал, она Князя нацелилась заарканить.
— Мы просто разговаривали.
— Ошибочка, Мартин, — пройдя внутрь, Ковбой плюхнулся в освободившееся кресло. Правда, закинуть ноги на столик ему не позволял размер каюты. — Бабы всегда думают об этом самом. Даже когда сами верят, что "просто разговаривают", оно у них все равно где-то маячит поблизости. Сидишь так, мирно жуешь блинчик с джемом, про погоду треплешься, а потом бац и выясняется, что она мысленно уже тебя женила, к делу пристроила и у вас полдюжины детишек по ферме бегает.
В чем Ковбой совершенно типичный американец, так это в уверенности, что его личный жизненный опыт применим ко всему и везде, от Лапландии до Аргентины. Да и на Марсе, наверное, тоже — просто другие планеты Солнечной системы пока не удостоились попадания в сферу его интересов. Хотя, казалось бы, при его извилистом жизненном пути можно было заметить, что в разных частях планеты мозги у людей работают слегка по-разному.