— Ты чего хотел-то?
— Да замерить кой-чего.
Дверь я уже прикрыл, но Ковбой все равно с подозрением зыркнул по сторонам, словно в крохотной каюте мог спрятаться кто-то крупнее хомяка, — и лишь затем выудил из кармана пиджака маленький блестящий цилиндрик.
— Гляди, чего есть…
Патрон по длине напоминал люгеровскую девятку, но тоньше — на глаз чего-то из "тридцаток". Гильза цилиндрическая, с прямыми стенками, с кольцевой проточкой и без выступающей закраины. В общем, достаточно обычный современный пистолетный патрон, помнить их все — места в голове не хватит. Но раз уж Ковбой его зачем-то приволок…
— У тебя была эта измерительная штуковина. Не калибр, но похоже называется… ну чтобы там гайку померить и все такое.
— Штангенциркуль.
— Во, точно.
К счастью для Ковбоя, ящик с инструментами я все равно уже вытащил из-под кровати — иначе бы точно не стал туда нырять, пусть линейкой меряет, умник. Впрочем, даже применение хитрого инструмента ситуацию особо не прояснило.
— Где ты его взял?
— Из него вытряхнул. — Ковбой еще раз оглянулся и вытащил, на этот раз уже из-под пиджака… пистолет. Достаточно большой — даже удивительно, как он его так незаметно до сих пор держал, — с длинной рукояткой под большим наклоном. Кожух-затвор явно намекает, что идеи Джона Браунинга конструктору чужды не были, но вместе с тем на простую копию не похоже. При этом, — взяв пистолет, я оглядел его с разных сторон, щелкнул для пробы затвором, — никаких надписей, маркировок и даже номеров. Что вообще-то говоря, дело редкое. Даже китайцы пытаются в меру своего разумения выбить своих кустарных подделках хоть какие-то буковки. Пусть и складывающиеся в нечто совершенно нечитаемое ни на одном языке.
— На заводе в Сент-Этьене, — ответил на мой невысказанный вопрос Ковбой. — Пока вы там ругались насчет ящиков с приемщиками, я в соседнюю дверь зашел, там конторка и пара станков разных, видать, экспериментальный цех. Гляжу, а на верстаке среди тряпок пистолет лежит. Я и думаю, надо людей научить, что нельзя оружие разбрасывать где попало, да еще заряженное.
— Ты чокнутый клептоман! — резюмировал я. — А если бы заметили сразу? Да они бы "Добрую Тетю" по винтикам бы разобрали…
— Ну не заметили же…
Мне оставалось лишь безнадежно махнуть рукой. В некоторых вещах Ковбой вел себя так, словно воспитанием его в детстве занимались команчи, ну или еще какие-то дети природы. Взять лежащую без присмотра вещь — это не кража, это находка. И если вещь приколочена гвоздями недостаточно крепко, значит, она плохо лежит.
С другой стороны, на моей памяти Ковбой так ни раз и не влип со своим проделками, чутье у него было потрясающее.