— Ну ты же был шахтером! Вот и скажи…
— А… ну это есть… такое… как в забое киркой помашешь, угольной пыли наглотаешься, злости сразу столько, что аж через край.
— Уголь хоть не воняет, — вздохнул другой партизан, — а я год на скотобойне проработал…
Тут за спиной Педро возникла смутная тень, наклонившись, что-то шепнула ему. Тот кивнул, встал — одним ловким движением, даже не пошатнувшись — и призывно махнул мне рукой.
— Пойдем, камерадо Мартин.
Я ждал, что идти придется куда-то в сторону от лагеря. Но Педро уверенно направился в сторону пещеры, завешанной брезентовым полотнищем. Занятно… вроде бы за последние полчаса мимо костра в пещеру никто не ходил… или, как у всякого уважающего себя лиса, наш партизанский вожак имеет в норе пару запасных выходов?
***
— Товарищ Карерра сообщил, что вы хотели меня видеть.
Сказавший это сидел у стены пещеры. Где-то впереди-справа, метрах в двух. Точнее определить не получалось, потому что второй находившийся в пещере светил мне фонариком прямо в лицо. Небольшим таким плоским аккумуляторным фонариком, который держал в левой руке — а правой вполне умело шарил по моей тушке. Неплохо придумано — человека снаружи, пусть и от костра, такая засветка слепит вполне надежно. Интересно, запах чеснока изо рта у него тоже часть программы или это личные пристрастия?
Хотя… насчет умело я, пожалуй, поторопился с оценкой. Нет, "Кольт-покет" он вполне нащупал и забрал — а вот "вальтер-девятку" пропустил.
— Я хотел бы видеть кого-то из командования.
Обыскивающий добрался до ботинок, но пытаться расшнуровывать не стал, только прощупал носки выше голенища. Еще один минус, хотя сегодня там ничего и не было.
— Командования чего именно?
Второй партизан закончил обыск, отступил на шаг, аккуратно положил мой пистолет на пол пещеры стволом в мою сторону, а рядом примостил фонарик рефлектором вверх. Только теперь я увидел третьего, в коротком овчинном жилете, сидевшего на низкой лавке слева от входа… который все это время держал меня на прицеле. МП-18, а скорее всего, его местная копия вроде той, что была у застреленного мной жандарма — по срезу кожуха в полутьме точно не скажешь.
— Командования партизан, которому мы могли бы сдать груз ручных пулеметов.
Глаза понемногу адаптировались к пещерному полумраку, да и луч был теперь направлен вверх, так что я мог, наконец, разглядеть своего собеседника. Ну как разглядеть — увидеть смутный контур мужчины на стуле. Лицо пока различить не получалось, но по голосу — лет 25–27, причем испанский для него не родной, а это уже интересно.