— Купишь себе новый. — Я возвращаюсь в кресло. Ксан устраивается по другую сторону стола, вытягивает ноги и морщится, оглядывая испорченную шмотку. — Рассказывай.
— Так что там насчёт племянницы?
— Сначала ты, — резко говорю ему.
— Ладно, — сдаётся братец и лениво начинает: — Мы позавтракали, она рассказала мне свою страшную, в кавычках, тайну, что влюбилась в тебя и что у вас с ней всё в шоколаде, ты наконец включил мозг и решил действовать, как нормальный мужик, а не как последний урод.
— Ты знал. — Я тихо усмехаюсь, с неохотой признавая, что это не я контролировал брата последние два месяца, а он дёргал меня за ниточки, как какую-нибудь долбаную марионетку.
— Догадался. — Ксан отзеркаливает мою усмешку. — Не сразу, но довольно быстро. В основном благодаря тебе, чем ей. У тебя разве что на лбу было не написано: я хочу эту Светлую. И мне стало интересно, как далеко ты зайдёшь, чтобы её пои… ну то есть заполучить, и чем всё это закончится.
— Ставил надо мной опыты?
— Пытался меня контролировать? — делает чудовище ответный выпад.
— Почему ты не отправил её с Эстебаном? — Я смотрю ему в глаза и понимаю, что Ксан ловит кайф от всей этой ситуации.
— Хотел ещё немного напоследок тебя понервировать. — Брат расплывается в довольной улыбке.
— Она не отвечает на мои звонки.
— И что? У Ленни просто разрядился сейт. Наверное, ещё не успела его подключить. Увидела мелочь и обо всём забыла, — находит он совершенно простое и логичное объяснение, в то время как я уже йорг знает что себе нафантазировал.
Меня немного отпускает, но до конца успокоиться всё равно не получается. И всё-таки я стал йорговым параноиком и, наверное, эта заноза в мозгах не исчезнет, пока я не заберу к себе Элению.
Нужно было приставить к ней охрану, а не идти на поводу у этой сонорины Независимость и Принципиальность.
— Будем считать, что мы квиты, — говорю брату.
Ксан неопределённо пожимает плечами и спрашивает:
— Так что там за племянница? Я — весь внимание.
Я коротко рассказываю ему о Валаре, всё равно он рано или поздно о нём узнает. По мере того, как говорю, улыбка сползает с лица Ксанора и падает уровень самодовольства.
— Вот дерьмо, — коротко характеризует он ситуацию с ублюдком-папашей. — Это потому её так напрягали журналисты? — спрашивает и тихо ругается. — А я втянул её в эту фигню с помолвкой. Вот йорг!
— Втянул её во всё это я. Ты просто добавил, — сухо признаю я.
— Что собираешься делать?
— Буду наблюдать за Кано. Постараюсь также разобраться в смерти её отца. Вполне возможно, что он и там отметился, чтобы лишить сестёр защиты и поддержки.