Но коснуться его я не успеваю.
— В этот раз обойдёмся без фокусов. — Валар хватает меня за горло, вздёргивает над полом, словно я легче воздуха, и швыряет обратно на диван.
Щёлкает пальцами, и в гостиной тут же появляется холёная рыжеволосая девица. В руках у неё что-то тёмное, какой-то футляр, с которым она приближается ко мне, пока я тщетно пытаюсь вздохнуть и вырваться из ненавистных рук.
А Кано тем временем продолжает:
— Возвращаясь к моим проектам… Сначала мы просто пытались подсаживать в Светлых тёмную магию, но, как назло, они все умирали. Один за другим и так быстро, что ни о каких наблюдениях и продолжении эксперимента не могло быть и речи. Ты даже не представляешь, как меня это злило. — Тёмный досадливо морщится. Спрятав руки в карманах брюк, обходит стол и останавливается передо мной. — Быстрее всего сдавали взрослые феи. Ваши мужчины и дети ещё как-то держались, но крылатые вроде тебя оказались наиболее уязвимы перед тёмной силой. Селена! — бросает он на рыжую взгляд.
Девица раскрывает футляр. При виде шприца, который она надо мной заносит, я выгибаюсь в бессильной ярости. Тёмный хватает меня за руки, вжимает в диван с такой силой, что даже воздух перестаёт просачиваться в лёгкие. Смотрю расширившимися от ужаса глазами на тёмную дрянь, растекающуюся по шприцу, острая игла которого уже почти вонзается в мою кожу.
— Чистая, концентрированная тьма, — наклоняясь ко мне, довольно улыбается высший. Шепчет мне на ухо, почти касаясь меня губами: — Не бойся укола, малышка, от него точно не будет больно. Больно станет, когда она растечётся по твоему телу, но и эта агония тоже закончится.
Для тебя, Эления Мора, уже точно скоро всё будет кончено.
Гаранор
Не знаю, что со мной происходит, но я по-прежнему чувствую себя на взводе. Вместо того, чтобы успокоиться, ведь с братом всё, кажется, наладилось, я продолжаю злиться, если не сказать свирепеть. Злюсь не на Ксана и не потому, что уже сегодня вечером выйду из гонки за кресло правителя. С этим уже всё решено. Но пока летим до Орион Плаза, меня раздражает всё. И воздушные пробки, и не прекращающаяся морось, которая в самое ближайшие время грозится стать проливным дождём.
От вида охранников, неподвижно замерших на сиденье напротив, во мне как будто просыпается стая йоргов. Нужно было ещё утром отправить этих двоих в Ла-Реулья, а не идти на поводу у капризов Элении.
Идиот!
Теперь, зная её историю, я не успокоюсь, пока… Пока что? Не доберусь в тюрьме до этой мрази? Но в самом деле, не убивать же Кано. Хоть мысль эта с каждой минутой кажется мне всё более заманчивой, будоражит кровь, выворачивает наизнанку все мои понятия о морали.