— А! Прошлый раз ты говорил другое!
— Ничего другого я не говорил, — сонно отвечаю я, изо всех сил стараясь не свалиться на пол. — И не мог сказать ничего другого, потому что это сама правда.
Частенько у допрашивающего выдержки оказывается меньше, чем у меня, и тогда, чтобы дать волю своим нервам, он отвешивает мне одну-две затрещины.
— Дурачить нас задумал, а? Твою мать!.. Теперь ты узнаешь, как здесь допрашивают вралей вроде тебя!
Однако, если оставить подобные отклонения в стороне, допрос ведется все тем же способом: одни и те же вопросы, одни и те же ответы, потом опять все сначала, по нескольку часов подряд, стоит мне только задремать на вонючем топчане.
Но вот сегодня дела приняли иной оборот. Меня отвели не в пустую комнату, а в другую — поменьше. За письменным столом низкорослый щекастый человек с блестящей лысиной. Знаком отослав стражника, он указывает мне на стул возле письменного стола и предлагает закурить. Первая сигарета за шесть месяцев. Хорошо, что я успеваю сесть. Иначе наверняка свалился бы — так меня шатнуло.
Щекастый терпеливо выжидает, пока я сделаю несколько затяжек, потом говорит, добродушно усмехаясь:
— Ну, поздравляю вас. Вашим мукам приходит конец.
— В каком смысле?
— Мы возвращаем вас в Болгарию.
Меня охватил такой неподдельный ужас, что человек за столом, будь он даже круглым идиотом, и то, наверно, заметил бы это. Но хотя щекастый наблюдает за мной очень внимательно, он и виду не показывает, что обнаружил во мне какие-то перемены.
— Ну и как, вы довольны?
Я молчу, силясь подавить испуг, потом машинально делаю затяжку и медленно произношу:
— Значит, отсылаете, чтоб меня ликвидировали… Но скажите, ради бога, что вы от этого выиграете?..
— Да будет вам! — успокоительно машет рукой щекастый. — Никто вас не ликвидирует, самое большее — поругают слегка за то, что не выполнили задание. Но вы им объясните, что в Греции дураков нет. Верно?
И опять добродушно усмехается.
— Послушайте! — восклицаю я взволнованно. — Уверяю вас, что меня ликвидируют! Пожалуйста, не возвращайте меня туда!
— И это возможно! — неожиданно соглашается человек за столом. — Но в таком случае вас сгноят в здешних тюрьмах. Мы в болгарских коммунистах не нуждаемся. У нас своих хватает.
— Никакой я не коммунист. Иначе зачем бы я бежал. Если находите нужным, отправьте меня в тюрьму, только не отсылайте меня туда! В тюрьме все-таки живешь…
— Решено, — весело бросает толстяк. — Хотя там вас ждет такая жизнь, что вы сами предпочтете смерть.
Потом вдруг добавляет, уже иным тоном:
— Лучше сознайтесь. Сознайтесь, и я торжественно обещаю сразу же вас вернуть. Ничего мы вам не сделаем. Никакого преступления вы совершить не успели, так что получится вроде от ворот поворот…