— Она была моей женой, — тихо ответил Юань.
— Почему она оказалась его наложницей?
— Потому что я не мог заплатить господину Ху деньги, которые был ему должен.
Судья Ди вскинул брови.
— Вы сказали — Ху?
— Да, ваша честь. Мой отец служил у господина Ху домоправителем. Жалованье у него было маленькое, а семья большая. От безысходной нищеты мой отец был вынужден украсть деньги у золотых дел мастера. Господин Ху замял скандал и возместил украденные деньги законному владельцу. За оказанную ему услугу мой отец согласился ежемесячными выплатами вернуть ему сумму в двойном размере. Мой отец умер после первой выплаты, поэтому долг перешел на меня. Из-за расходов, связанных с похоронами отца, я не смог вовремя выплатить полагающуюся сумму, и господин Ху заявил, что моя жена становится его наложницей, а причитающееся ей жалованье пойдет в счет уплаты долга. В целом Ху относился к ней неплохо. Но однажды, навещая Ху, ее увидел И. Он попросил уступить мою жену ему. Вот так она стала наложницей И.
— Но почему вы не протестовали? — с возмущением спросил судья. — Передача долговых обязательств запрещена законом.
— Как я мог это сделать? — удивился Юань. — Господин Ху был нашим хозяином и нашим благодетелем. Разве он не спас честь моего покойного отца, когда уладил дело с кражей?
— А почему вы не донесли на И, когда он так жестоко убил вашу жену?
— Разве мог я, сын домоправителя, донести на Благородного И, господина из «старого мира»? Отсюда, из вашего дворца, вам очень мало известно о том, как обходятся с нами, бедняками, слуги закона!
— Я стараюсь быть в курсе, — сухо сказал судья. — За ложные обвинения мы строго наказываем, но мы не можем возбудить дело, если на нарушителей закона не поступает жалобы. Перед входом в Верховный суд, равно как у ворот каждого судебного управления по всей империи, висит гонг, и каждый гражданин имеет право ударить в этот гонг, чтобы оповестить власти, что он намеревается сообщить о нарушении законности. И это не только его право, но и гражданский долг. Закон в империи беспристрастен, господин Юань. Во всяком случае, в течение последних двух тысячелетий, если не считать периоды государственной смуты и мятежей.
— Должно быть, этот факт ускользнул от внимания такого человека, как я, проживающего в трущобах Старого города, — вяло отозвался кукольник.
— Если бы шесть лет назад вы обратились к моему предшественнику, то убедились бы в правоте моих слов, — невозмутимо произнес судья. — Тогда у вас не было бы нужды устраивать хитроумное кукольное представление, а также подвергать риску свою юную дочь, вовлекая ее в недостойные дела.