– А в отчете о твоем задержании их имен нет?
– Может, и есть, но у меня еще нет отчета.
– Это плохо.
– Почему ты звонишь мне среди ночи по поводу этих негодяев?
– Сам пока не могу сказать. Когда что-нибудь узнаю, позвоню снова.
– Хорошо, но только завтра. Сейчас я буду спать.
Выключив телефон, Босх задумчиво постучал им по подбородку. Он размышлял о том, как получить ответ на вопрос, который он только что задал Холлеру. Можно было снова обратиться к Люсии Сото, но при поисках отчета о задержании Холлера она неизбежно оставила бы цифровые отпечатки пальцев, и он не мог подвергать ее такому риску. Надо было заполучить отчет каким-то другим способом.
* * *
Проезжая по Сансет-Плаза, Босх с водителем обратили внимание на столпотворение машин прессы перед магазином «Нельсон Грант и сыновья». Телерепортеры и операторы готовились к одиннадцатичасовым новостям в прямом эфире. В выставочном зале магазина Босх заметил мелькавшие лучи фонариков. Спустя двенадцать часов после убийства полиция все еще изучала место преступления. Вход в магазин охраняли два помощника шерифа.
– Что-то нехорошее случилось здесь, – заметил Марко.
– Да, очень нехорошее, – согласился Босх.
В Беверли-Хиллз они свернули на Кэмден-авеню и оказались среди частных домов, занимавших примерно одну квадратную милю между бульварами Сансет и Санта-Моника. Это был один из самых дорогих районов во всей Калифорнии. Стояла прохладная ночь, листья пальм, выстроившихся вдоль улицы, шелестели на бодрящем ветерке. «Тесла» сделала еще один поворот и, мягко затормозив, остановилась на Элевадо.
Дом, в котором жил Джордж Шуберт, был построен в испанском стиле и занимал два стандартных участка; перед ним простиралась обширная лужайка, освещенная прикрепленными к пальмам фонарями. Края лужайки были такими ровными, словно их подравнивали бритвой, а на траву калифорнийская засуха, похоже, не оказывала никакого воздействия. Газоны в Беверли-Хиллз умудряются каким-то образом оставаться зелеными даже в периоды ограниченной подачи воды.
Босх, казалось, не собирался покидать машину – он сидел и рассматривал дом через окно. Наконец Марко не выдержал.
– Вы выходите здесь? – спросил он.
– Нет, я просто смотрю, – ответил Босх.
– А что вы высматриваете?
– Ничего и никого. Просто смотрю.
В нескольких окнах горел свет; опустив стекло, Босх услышал доносившуюся из дома музыку. Однако никакого движения за окнами не наблюдалось. На часах было уже одиннадцать – слишком поздно тревожить Шуберта.
– Вы чэдэ? – спросил Марко.
– Что-что? – непонимающе уставился на него Босх.