Босх еще раз просмотрел хронологию событий и убедился, что все выстраивается в последовательную цепочку и указывает на парочку полицейских.
– Когда вы в последний раз виделись с Эллисом и Лонгом? – спросил он.
Шуберт очнулся от глубокой задумчивости, в которую впал, пока Босх сверялся с записями.
– Виделся? Я не видел их уже несколько месяцев. Но они то и дело звонят мне. Вот всего два дня назад звонили, спрашивали, не появлялись ли подозрительные личности, разнюхивающие что и как. Наверное, они имели в виду вас.
Босх кивнул.
– У вас есть номер их телефона? – спросил он.
– Нет, они сами звонят мне. А их номер всегда заблокирован.
– А номер Деборы?
– В медицинской карте.
– Мне он нужен. И ее адрес.
– У нас запрещено сообщать посторонним информацию из медицинской карты.
– Да, но сейчас уже не до запретов, согласитесь.
– Гм, пожалуй. Что теперь будет?
– Ну, во-первых, мне надо проверить, подтверждается ли все это другими фактами. Затем я нанесу визит Деборе и ее приятельнице. И мне нужен список всех ювелирных изделий, которые вы отдали Эллису и Лонгу вместе с часами.
– Список есть. Жена составила его.
– Это хорошо. Где и как вы передали им все это?
Опустив голову, Шуберт ответил:
– Они пришли к нам домой и стали искать ценности. Жена в это время была в Европе. Я стоял и смотрел, как они роются в ее вещах. Они взяли то, что их заинтересовало. Они знали, что представляет ценность и что можно продать.
– Они взяли что-нибудь, кроме ювелирных изделий?
– Эллис разбирается в винах. Он взял две бутылки «Лафита», восемьдесят второго года.
– Может быть, просто решил, что раз вино старое, то должно быть ценным?
– Нет. Он взял именно восемьдесят второй год, а вино тысяча девятьсот восьмидесятого года оставил. Вино восемьдесят второго года стоит раз в пятьдесят дороже, чем восьмидесятого, и по вкусу раз в пятьдесят лучше. Эллис знал это.
Кивнув, Босх подумал, что для следствия вино может оказаться более ценным, чем ювелирные изделия. Если Эллис оставил вино у себя, оно послужит уликой, раскрывающей его участие в преступлениях, и на это можно будет сделать ставку в суде.
– Вы говорите, идея представить пропажу ценностей как результат ограбления принадлежала им?
– Да, они предложили это, когда я сказал, что не могу платить им наличными без ведома жены. Сообщать об ограблении в полицию я не должен был, а жене они велели сказать, что сообщил. Они даже сфабриковали фиктивное заявление в полицию с фиктивными именами и прочим, чтобы я показал его жене.