Он подумал, не позвонить ли Сото и не попросить ли ее проверить записи в журнале, но решил, что он и без того злоупотребил ее готовностью помочь. С каждым его звонком и каждой обращенной к ней просьбой возрастали шансы, что ее сотрудничество с «врагом» будет раскрыто. Он вспомнил, как, работая в полиции, повесил на стенке своей кабинки лозунг: «Оторви задницу от стула и иди расспроси людей».
Босх отошел от стены и, выйдя из переулка, остановился перед фасадом жилого здания. Это была двухэтажная оштукатуренная постройка розового цвета, возведенная наспех во времена бума восьмидесятых годов без особых затрат и архитектурных излишеств – если не считать штампованное деревянное украшение вокруг парадного входа.
Глядя на дом, Босх прикидывал, какой из квартир второго этажа может принадлежать освещенное окно. На табличке около домофона было указано восемь квартир – с номера сто один по номер сто четыре и с номера двести один по двести четыре. Он решил начать с квартиры двести три и набрал номер на домофоне, но ответа не получил. Тогда он переключился на номер двести четыре, и на этот раз услышал женский голос:
– Qué?[23]
– Hola, – неуверенно произнес Босх. – Policía. Abierto por favor[24].
Он владел всего лишь полицейским вариантом испанского и не знал, как сказать, что он частный детектив.
Женщина произнесла что-то слишком быстро, и Босх ничего не смог разобрать. Он повторил свою просьбу более настойчивым тоном:
– Policía. Abierto.
Металлическая дверь зажужжала и отворилась. Босх вошел. Наверх вели две лестницы в противоположных концах здания. Он поднялся по правой в коридор и увидел две двери с той стороны, которая была обращена к переулку. Он сразу понял, что приоткрытое освещенное окно принадлежит квартире двести три, а не двести четыре, где жила откликнувшаяся на его звонок женщина. Сначала он подошел к квартире двести три и постучал. Пока он стоял в ожидании, открылась дверь квартиры двести четыре, из нее высунулась голова старой женщины, уставившейся на него. Босх опять постучал в квартиру двести три, на этот раз громче, затем подошел к женщине и спросил:
– Вы говорите по-английски?
– Poquito, – ответила она. – Немножко.
– Убийство в переулке? Два месяца назад. El asasinato?[25]
– Si[26].
– Вы слышали что-нибудь? Видели что-нибудь? – спросил Босх, указывая сначала на свое ухо, потом на глаз.
– О нет. Они были очень тихо. Ничего не слышно.
– Они?
– Los matadores[27].
– Matadores? Двое? – Он поднял два пальца.
– Я не знаю, – пожала плечами женщина.
– А почему вы сказали «они»?