Спаржу сажают зимой.
Во всяком случае, эту ее разновидность. Волокин не запомнил – белую, звездчатую или зеленую. А теплая зима 2006 года позволяла высадить ее уже в декабре.
При некоторых условиях.
Накануне сельскохозяйственные рабочие положили в борозды навоз и продезинфицировали корни жавелевой водой. Теперь можно рассаживать корневища по определенной схеме. Расстояние между бороздами – сто сантиметров, а глубина – двадцать пять – тридцать сантиметров. Расстояние между самими растениями сорок пять – пятьдесят сантиметров. Сначала надо добавить навоза, потом положить растение набок, так, чтобы корни тянулись вдоль ряда. Потом полольной сапкой присыпать землей на пять сантиметров.
Вот уже два часа Волокин повторял все те же движения, склонившись над вонючей землей в перепачканных дерьмом рукавицах. Спина у него ныла. Руки покраснели. А раненая нога пылала на полярном холоде, как горящее полено.
– Перекур?
Волокин выпрямился. Он работал на пару со здоровенным молодым тунисцем по имени Абдель. Тот протянул ему сигарету.
– А разве можно курить?
– Начхать.
Оба они были в куртках и штанах из черной полотняной ткани, в сапогах и бейсболках того же цвета, выданных в Колонии. Закуривая «Мальборо» с жарким привкусом вызова, русский вспомнил знаменитую картину «Анжелюс». Почти та же сцена. Двое крестьян среди борозд, в золотисто-коричневом вечернем свете. Разве что одежда Волокина и его напарника делала их похожими на зэков из «Анголы», самой большой тюрьмы Луизианы.
Абдель выдохнул дым и подул себе на руки:
– Не забывай пословицу: «Снег в декабре к хорошему урожаю».
– Ты это к чему?
Магребинец расхохотался:
– Сам не знаю. Да все равно, в этом году снега нет.
– Ты откуда?
– Из Ле-Вигана. Я сюда езжу каждый год, в октябре. А ты?
– Из Милло. Летом работаю где придется, на уборке урожая. Потом собираю виноград. А зимой обычно вкалываю в Альпах лыжным инструктором. Первый раз я зимой на ферме. По мне, так и сдохнуть недолго.
– Тоже мне открытие.
Они замолчали. Волокин оглядел окрестности. За границей возделанной земли начинался почти лунный пустынный пейзаж. По краю плантаций кое-где виднелись редкие деревья и серо-зеленые скалы. Надо всем царила иссохшая вечность, от которой сжималось горло. Здесь вы наедине с Богом. Это если повезет.
Волокин решил, что из напарника теперь можно что-нибудь вытянуть:
– Как здесь вообще? В смысле, какая обстановка?
– Отстой. Парни в Колонии рехнулись на религии. Хотя мы их и не видим. Нас держат на расстоянии. Мы нечистые, сечешь?