– Я смотрю, твои рефлексы восстанавливаются.
Волокин в ответ только кивнул. Светлый табак, разложенный на папиросной бумаге, даже не просыпался с колен.
– Уж получше ваших, папаша.
Касдан отступил, высвобождаясь из его хватки. Он швырнул на землю свой «меч».
– Не сомневаюсь, сынок. Но давай обойдемся без обидных кличек. – Он хлопнул в ладони. – Не пора ли нам познакомиться?
– Ни к чему. Я и так все о вас знаю.
– Это меня и интересует. Что тебе обо мне известно?
– Лионель Касдан. Армянский крестоносец. Готовый защищать любыми средствами вдову, сироту и всех невинных… Особенно если они армяне.
– Как ты узнал об убийстве?
– Через Генеральный штаб. Одна приятельница дежурит на площади Бово. Она пересылает мне то, что меня интересует.
Выходит, Касдан угадал. Он попытался изобразить мужскую солидарность.
– Трахаешь ее? – Он подмигнул.
– Нет. – Волокин наконец свернул самокрутку наверняка предназначавшуюся под косяк, но теперь он не стал добавлять в нее травку. – Я не такой, как вы.
– Как я?
– Мне говорили, вы и дырку в стене готовы натянуть.
Армянин испытал смешанное чувство. Лестно, что ему до сих пор приписывают достоинства жеребца. Но и обидно. Легенда, которую он всю жизнь старательно поддерживал, отчасти ложная, теперь казалась ему пошлой. От истощенного, плохо выбритого молодого человека веяло куда более притягательной чистотой.
– Проехали. Значит, ты получил телекс Верну?
– Ну да, по электронке.
– В котором часу?
– Вчера вечером. Около одиннадцати.
– А сегодня утром ты позвонил в криминалистический учет?
– Хватит вопросов. Вы знаете ответы.
– Но я не знаю, почему тебя так интересует это дело.
– Оно касается детей.
– Оно касается одного ребенка. Свидетеля. Ты считаешь себя специалистом?
Русский улыбнулся ему краешком губ. Чувственная вспышка, наверняка потрясавшая целые этажи секретарш в префектуре полиции.
– Касдан, вам ведь тоже известна моя история. Так что давайте сэкономим время.
– Ты – легавый из отдела по правам несовершеннолетних. У тебя свои счеты с педофилами. Но ты не специалист по насильственным преступлениям. И не психолог, которому поручено допрашивать детей, замешанных в этом деле.
Тот улыбнулся еще шире, и Касдана поразило, сколько в этой улыбке того, о чем он и не догадывался: юности, пылкости, жизнерадостности.
Русский закурил и направил сигарету на Касдана:
– Я вам нужен.
– Чтобы допрашивать ребятишек?
– Не только. Чтобы сорвать банк в этой игре.
Касдан расхохотался:
– Не строй из себя крутого, дай мне наводку.
Молодой полицейский глубоко затянулся и бросил на старого вояку взгляд. Под усилившимся дождем его глаза блестели хрустальным блеском. На ресницах сверкали дождевые капли. Касдан понял. Ломка, апатия, уязвимость соскочившего наркомана – все это лишь для отвода глаз.