Она осталась в коридоре, а он между тем принялся извлекать коробки из середины. В таком ограниченном пространстве особо ничего не предпримешь. Скамеечка рядом с дверью в спальню, ваза на мансардном подоконнике, шлифовальный аппарат под наклонной стеной.
«Если я стукну его скамейкой прямо по шее, то…»
Она сглотнула и сцепила руки. С какой силой нужно ударить?
Тем временем муж показался в дверном проеме и с грохотом поставил коробку к ее ногам.
– Ну, посмотрим вот сюда. Скоро наконец узнаем, шарила ты в них или нет. Согласна?
Она внимательно наблюдала, как он открывает крышку. Эта коробка стояла в самом низу и в самой середине. Две полоски картона до могильного ящика, содержащего его самые сокровенные тайны. Вырезка с ее изображением в Бернстоффспаркене. Деревянная архивная шкатулка со множеством адресов и сведений о семьях и их детях. Он точно знал, где она стоит.
Она закрыла глаза и постаралась успокоиться. Если есть на свете Бог, то сейчас Он должен ей помочь.
– Я не понимаю, зачем ты вытаскиваешь все эти старые бумаги. Какое я к ним имею отношение?
Он встал на одно колено, схватил первую стопку вырезок и отложил в сторону. Он не хотел, чтобы она увидела их сейчас, пока он еще явно не обнаружил ее вину. Она совсем сбила его с толку.
Затем он осторожно извлек архивную шкатулку. Ему даже не потребовалось ее открывать. Уронил голову и тихо-тихо произнес:
– Почему ты не могла просто оставить мои вещи в покое?
Что он заметил? Чего она не учла?
Она вперила взгляд ему в спину, затем перевела на скамейку и вновь на его спину.
Какое значение имеют эти бумаги в деревянной шкатулке? Почему он сжал руку так, что побелели суставы?
Она коснулась своей шеи и ощутила бешеное биение пульса.
Он обернулся к ней, прищурившись. Этот взгляд был ужасен. Отвращение достигло такой концентрации, что она едва могла дышать.
До скамейки все-таки оставалось три метра.
– Я не рылась в твоих вещах, – сказала она. – Почему ты так думаешь?
– Я не думаю, я знаю.
Она сделала небольшой шаг к скамейке. Он никак не отреагировал на это движение.
– Смотри! – Он повернул к ней шкатулку передней стенкой.
Там не было ничего подозрительного.
– Куда я должна смотреть? – спросила она. – Там ничего нет.
В снегопад во время оттепели можно наблюдать, как снежинки испаряются, не долетев до земле. Как вся их красота и легкость впитываются в воздух, где они и завершают свой путь, и волшебное мгновение заканчивается.
Такой вот снежинкой ощутила она себя, когда он сгреб руками ее ноги и дернул на себя. Падая, она увидела перед глазами собственную растворяющуюся жизнь, и все, что она знала, рассыпалось в порошок. Она даже не почувствовала, как ее голова стукнулась об пол, только ощущала, что он по-прежнему крепко держит ее.