Очередная проблема.
Когда он вернулся из детского дома, мать уже снова вышла замуж. Старейшины общины выбрали ей мужа среди вдовцов. Трубочист, две дочки – ровесницы Евы, «достойный мужчина», как назвал его новый священник, не имеющий никакого представления о действительном положении дел.
Поначалу отчим не устраивал побоев, но когда мать отказалась от снотворного и уступила ему в постели, его темперамент вырвался наружу.
– Да обратит Господь на тебя свой лик и дарует тебе успокоение. – Этими словами он обычно завершал порку своих девочек.
И фраза эта звучала частенько. Стоило одной из них отступить от слова Господа, на истинное толкование которого идиот наделил себя монопольным правом, тут же осуществлялось наказание кровного потомства.
Обычно проступки совершали не они, а их сводный братец. Забывал сказать «аминь» или позволял себе улыбку во время обеденной молитвы. Редко что-то более серьезное. Но трогать рослого сильного парня глава семейства не осмеливался. Пока тот сам его не трогал.
Затем следовало мужицкое раскаяние, и вот тут наступал настоящий кошмар. Родной отец никогда не утруждал себя подобными вещами. Он всегда был последователен. А отчим гладил дочек по щекам и просил прощения за свою вспыльчивость и за их злобного брата. Потом он отправлялся в кабинет, нацеплял на себя мантию, которую отец называл священнической ризой, и просил Господа защитить этих ранимых и невинных девочек, ангелов во плоти.
Что касается Евы, он никогда не удостаивал ее ни единым словом. Ее невидящие белесые глаза вызывали у него отвращение, она и сама это ощущала.
Никто из детей не понимал его. Не понимал, почему он наказывает собственных дочерей, если при этом ненавидит пасынка и презирает падчерицу. И почему не вмешивается мать, и почему Господь проявляет такую злобу и вопиющую несправедливость, заставляя этого человека так поступать. Одно время Ева оправдывала отчима, но и этому пришел конец, когда на ощупь почувствовала следы от побоев на телах своих сводных сестер.
Ее брат терпел. Он просто подготавливал решающую расправу, и она свершилась в тот момент, когда ее меньше всего ждали.
Когда-то их было шестеро: четверо детей, муж и жена. Теперь остались только они с Евой.
Он достал из бардачка пластиковую папку, где были собраны всевозможные сведения о семье, и нашел телефон Йошуа.
Сейчас он позвонит и откроет ему глаза на мир. Сообщит о том, что его жена и сообщница обезврежены и что на очереди его дети, если деньги не будут выплачены в течение двадцати четырех часов. Пусть Йошуа считает себя мертвецом, если они сообщили о похищении еще кому-то, помимо Исабель.