Она слегка дернула шейными мышцами.
– Хорошо. Мы понимаем, что сейчас вам сложно общаться, но спустя некоторое время вы вновь сможете говорить. У вас повреждения челюсти, поэтому мы на всякий случай ее зафиксировали.
Теперь Исабель почувствовала: что-то сдавливает ей голову. К бедрам прикреплены какие-то мешки, словно ее закопали в песок. Она попыталась открыть глаза, но они не слушались.
– По вашим бровям я вижу, что вы пытаетесь открыть глаза, Исабель, но нам пришлось надеть вам повязку. У вас в глазах было очень много осколков стекла. Но вы сможете видеть – через пару недель солнце вновь будет светить для вас.
Через пару недель! Что же все-таки стряслось? Откуда взялся этот хруст в сопротивляющемся любому движению теле? Почему сейчас она ничего не может?
«Давай же, Исабель, – расползался шепот по ее телу. – Какой ужас произошел? Что именно случилось? Мужчина, да. А конкретнее?»
И тут она подумала, что реальность – это очень много разных вещей сразу. Возлюбленный, который так и не появился, но жил в ее мечтах. Канат, прикрепленный к потолку спортзала, до конца которого она так и не смогла добраться. А кроме того, реальность была и тем, что еще не произошло. И еще давление в висках. Такое явное ощущение.
Исабель медленно вдохнула и вняла этим раздражителям, которые все вместе складывались в ее сознание. Сначала появился дискомфорт, затем беспокойство и, наконец, трепет, вместе с которым в ее сбивчивый ход мыслей вошли отдельные лица, звуки и слова.
Она опять обратила внимание на рефлекторный вздох, сопровождавший осознание.
Дети.
Мужчина, он же похититель.
И Рахиль.
– Хм-м-н-н-н, – услышала она изданный ею самою звук, раздавшийся из-за стиснутых зубов.
– Да, Исабель!
Она почувствовала, как рука разжалась и теплый поток воздуха скользнул по лицу.
– Что вы сказали? – Лицо склонилось совсем близко.
– А-а-э-э-х.
– Кто-нибудь понимает, что она говорит? – спросил кто-то, слегка отдалившись.
– А-а-р-г-ль.
– Вы говорите про Рахиль?
Она издала краткий звук. Да, именно.
– Так вы называете женщину, вместе с которой вы к нам поступили?
Опять тот же краткий звук.
– Рахиль жива, Исабель! Она лежит рядом с вами, – произнес другой голос откуда-то от изножья. – Она пострадала сильнее вас. Намного сильнее. Не знаю, справится ли, но сейчас она жива, и кажется, у нее сильный организм. Мы надеемся на лучшее.
Прошел час или минута, а может, и целый день с того момента, как к ней приходили, – настолько эластичным стало для нее время.
Рядом тихо работала медицинская аппаратура и едва слышно билось ее собственное сердце. Под собой она ощущала какую-то сырость, в комнате было тепло. Возможно, именно то, что ей кололи, вызывало странное самочувствие. А может, причина заключалась в ней самой.