Он посмотрел на Исабель и ее брата. «Исабель, что произошло?» – спросил брат.
Затем он двинулся в проход между стеной и кроватью Рахили и наклонился.
– Мне жаль, господин Йонссон, но вы больше не можете оставаться в палате, – сказал он, склонившись над Рахилью и потянув ее веки вверх, как будто проверял состояние ее зрачков. Она, кажется, действительно была абсолютно без сознания.
– Исабель сейчас переведут, – продолжал он. – Может, вы пока побудете в кафе на первом этаже? Через полчаса, наверное, вам разрешат вернуться.
Он услышал, как мужчина поднимается и говорит сестре что-то на прощание. Человек, привыкший подчиняться приказам.
Он коротко кивнул полицейскому, не поворачиваясь анфас, когда тот поравнялся с дверями, постоял с минуту, глядя на Рахиль. Интересно, сможет ли она хоть когда-нибудь представлять для него какую бы то ни было угрозу?
Именно в этот момент Рахиль открыла глаза и пронзила его взглядом до глубины души, словно находилась в полном сознании. Глаза ее были пустыми, но она смотрела настолько пристально, что этот взгляд сложно было игнорировать. Затем веки снова сомкнулись.
Он на мгновение замер, ожидая повторного движения, но ничего не произошло. Вероятно, это был какой-то рефлекс. Прислушался к звуковым сигналам, издаваемым подключенным к телу оборудованием. Сердцебиение за последнюю минуту явно участилось.
Затем он повернулся к Исабель: ее грудная клетка вздымалась и опускалась все быстрее. Значит, она знала, что он тут. Она опознала его по голосу, но каким образом это ей поможет? Челюсть обездвижена, а глаза закрыты бинтом. Она была прикована к койке капельницами и приборами, но во рту у нее все же не было никаких датчиков и аппарата искусственной вентиляции. Вскоре она заговорит. Угроза ее жизни уже отступила.
Как парадоксально, что все эти признаки жизни лишь ускорят ее смерть, подумал он, приближаясь и уже нащупывая на ее руке вену, которая сильно пульсировала.
Он вытащил шприц из кармана, извлек из упаковки иглу и вставил ее в канюлю. Затем до предела выдвинул поршень, наполнив емкость шприца воздухом.
– Тебе следовало довольствоваться тем, что я смог тебе дать, Исабель, – произнес он и отметил, что ее дыхание и сердцебиение учащаются.
Плохо дело, подумал он и переместился на другую сторону, вытащив из-под ее руки поддерживающую подушку. В комнате мониторинга могли заметить реакцию Исабель.
– Успокойся, – сказал он. – Я не причиню тебе никакого вреда. Я пришел сказать, что ничего не сделаю с детьми. Я хорошо о них забочусь. Когда ты поправишься, я дам тебе знать, где они находятся. Поверь мне. Речь шла лишь о деньгах. Я не убийца. Именно это я пришел сказать.